Муха и Лебедь

– Но… Ведь вы не собираетесь никакие запросы посылать.

– Конечно! Будто мне заняться нечем! У нас и так бумажек всяких столько, что хранить уже негде, – капитан указал на свой стол.

На этот раз Белолебедева, лишенная свойственного ей радушия и душевного равновесия, взглянула на рабочее место Акулова другими глазами. И увидела на столе свалку из папок, бумажных обрывков и листков, там же были банки с плесенью и стакан с долькой лимона, разлагающегося в мутной жиже. Чайных пакетик, привязанный своей ниткой к погнутой ложке, лежал прямо на бумагах. Вокруг него расползлось омерзительное пятно, размывая печатные, рукописные и непечатные тексты и картинки. В пепельнице, стоявшей посреди документов, вываливаясь, кишели беломорные окурки. Капитан периодически хватал один из них, прикуривал, делал несколько затяжек, выпуская дым в лицо девушке, и бросал обратно к собратьям разной степени докуренности. Пепел летел в разные стороны, оставляя прожженные дырки на бумаге.

Анна почувствовала тошноту.

Бедную Муху тоже подташнивало и поколачивало, но не от брезгливости, а от страха. Разразившаяся буря наводила на нее ужас невыносимый и трепет панический. А как избавиться от навалившейся беды, было совершенно непонятно.

Насекомая летала, жужжала, нападала на капитана, поддерживала Анну, умоляла их успокоиться, помириться, отречься от вражж-жды и подружжж-житься обратно. Но ни Акулов, ни даже Лебедь не обращали на нее никакого внимания, а когда она принялась садиться на них и кусаться, то едва не убили.

Осознав всю тщетность своей борьбы и опасаясь погибнуть, попав под горячую руку, Муха благоразумно эвакуировалась на потолок и наблюдала за событиями оттуда.

– Аккуратнее нужно выбирать поклонников, гражданочка!

– Я его не выбирала, он сам ко мне прицепился. Помогите, умоляю вас, мне очень-очень страшно. Это правда. Он меня убьет! Как вы этого не понимаете?

– Вот когда убьет, тогда и приходите. А сейчас заберите свое заявление. У милиции и без ваших «любит – не любит», «убьет – не убьет», «замуж возьмет», «к сердцу прижмет – к черту пошлет»… Ха-ха-хе! Как там дальше? В общем и короче, у нас дел и так предостаточно. И настолько серьезных и важных, что вам и не представить. А милые бранятся – только тешатся.

– Да какой он мне милый? Я его ненавижу и боюсь до смерти! – возмутилась Анна, но взяла себя в руки. – Вы же читали мое заявление. Там все написано, что он вытворяет. Это же на уголовное дело тянет. Это серьезно и важно.

– Ничего я не читал, у меня глаза больные, их беречь надобно. Пожалейте мое здоровье. Хе-кхе, кхе-хе, н-да, – то ли прокашлял, то ли рассмеялся Акулов и саркастически вежливо добавил: – Просветите меня, что же он вытворяет?

– Помимо угроз убийства и физической расправы, и изнасилования, и кислотой лицо облить… – привычной скороговоркой начала Анна, но опомнилась и воскликнула: – Разве мало?! Вам мало этого? И не только угрозы! Он подбросил мне в почтовый ящик убитую мышь, одетую в костюм Белого лебедя из «Лебединого озера».

– Ну, почему обязательно он подбросил? Почему сразу он? Причем тут вообще кто-то? А может мышь сама забралась в почтовый ящик, там устроилась поудобнее и издохла? – предположил капитан, изображая мышиные действия.

– Ага, а перед тем как залезть туда и умереть, оделась в белую балетную пачку! – воскликнула Анна и истерично засмеялась, наблюдая за его кривлянием: – Вы что, идиот?

– Не смейте оскорблять представителя правоохранительных органов, а то я посажу вас на 15 суток!

– Да! Посадите, пожалуйста. Мне у вас спокойней будет, все-таки под охраной, – взмолилась девушка, – ведь это невыносимо! А еще он сжег на моем коврике афишу, где я в главной партии.

– Может, просто мальчишки так баловались. С чего вы взяли, что у кого-то свет клином на вас сошелся?

– Вот именно! У него на мне свет клином сошелся! Какие мальчишки? О чем вы бредите? Кто, кроме него мог бы додуматься взять афишу с моим именем и поджечь ее у моей двери?

– Значит, у вас есть какая-то соперница, которой вы дорогу перешли в вашем кордебалете, – заявил Акулов.

– Во-первых, в балете, а не в кордебалете, а во-вторых, у меня со всей труппой прекрасные отношения, никому я дорогу не переходила. Я уверена на все сто процентов, что это сделал он! Умоляю вас, помогите, – заплакала Анна.

– Ох, да перестаньте вы, наконец, рыдать, гражданка Белолебедева! Что мы, к вам круглосуточную охрану приставим? Ну, заведите себе какого-нибудь ухажера, чтобы ваше тело охранял. Ха-хе-кхе. Телохранителя, так сказать.

– Но у меня никого нет. Мне не до этого. И не хочу. Я полностью занята на репетициях и в спектаклях. Предпочитаю одиночество. А знакомых попросить о помощи я не могу – не хочу чувствовать себя обязанной. И к тому же, как можно подвергать такой опасности? Ведь этот псих убить может! А тем более мужчину, если со мной увидит.