Муха в розовом алмазе

Нюх и зрение у воскресшего жреца "Хрупкой Вечности", видимо, были отличными - не прошло и половины минуты, как бруствер нашей канавы, чертыхнувшись, проглотил короткую очередь. Анастасия, вконец растерявшись, бросилась к Кучкину, с мольбой на нее смотревшему, и, собрав ниточки прокладок в одну, рывком освободила бедняге органы речи. Сашка злорадно заулыбался, а Синичкина, встряхнув его за плечи, вскричала высоким голосом.

- Ты знал, ты все знал!??

А Сашка, поглотав и отплевавшись, улыбнулся замучено и сообщил:

- Сейчас Али-Бабай вылезет!

2. Разбежались, как тараканы. - Вином напои, а потом спрашивай! - Он

придумал себя убить! - Многоразовый покойник. - Снайперская винтовка с

ночным прицелом...

Кучкин ошибся: через полчаса с небольшим, после того, как Баклажан ушел вверх, в скалы, из древняка вылез Веретенников, вылез и опрометью побежал к устью Шахмансая - к дороге, ведущей в кишлак. Али-Бабай вылез последним, почти через час после Веретенникова. Вылез и тут же уставился в нашу канаву. Но вволю поглазеть ему не дали: сверху, со скал посыпались пули. Стрелял, определенно, Баклажан и грамотно стрелял - арабу пришлось немедленно провалиться под землю, то есть в древняк. Время от времени он из него высовывался, уже с автоматом, высовывался, чтобы послать короткую очередь в сторону сектанта. Тот отвечал тем же, не забывая попутно привечать и нашу канаву.

- Из "макара" его не успокоишь, далеко, - проговорил я, втянув голову в плечи после очередной очереди Баклажана.

- Зато он нас успокоит! Ох, успокоит, - занервничал Сашка Кучкин. - И этот красноглазый недолго будет на нас пялиться. Ему паблисити совсем не надо. Он все сделает, чтобы поскорее со своей остатней курочкой наедине остаться.

- С какой это остатней курочкой? - удивилась Синичкина. - Ведь все его жены погибли?

- Не все, - усмехнулся Сашка. - Одна осталась. Ну, та, которая с собачьим именем.

- Мухтар!? - удивился я.

- Да, Мухтар, - мечтательно вздохнул сын чекиста. - Классная бабенка, я вам скажу!

- Так она же сожглась? - удивилась уже Синичкина.

- Как же, сожглась, - осклабился Кучкин. - Жива, она живехонька! Клевая женщина! Я не я буду, если в город ее не увезу... Если вы, мадмуазель Анастасия, меня, конечно, совершенно случайно насмерть не прикончите.

- Слушай, давай, рассказывай без обиняков, - возмутилась Анастасия многословию Сашки. - Откуда ты знал, что Баклажан, Веретенников и Али-Бабай не погибли?

- Ты, мадмуазель ведьма, меня развяжи, вином напои, а потом спрашивай! - ответил Кучкин, чувствуя интерес хозяйки положения.

Вина мне было не жалко, тем более на донышке оставалось (вторую бутылку Анастасия заначила по просьбе моей на черный день, поминки или последнее желание), и я взглядом попросил Синичкину прислушаться к просьбе Сашки. Подумав, девушка решила, что хорошо сидит, то есть в дальнем торце канавы с пистолетом, и в случае чего может перестрелять нас как железных кроликов в тире. И развязала обоих.

Освободившись, Сашка растер руки, выпил вина прямо из горлышка, устроился удобнее, и начал пространно рассказывать:

- Помните, я предположил, что в рассечке полюбовной закольчик не случайно с кровли упал и так называемого Али-Бабая с его партнершей задавил? Тогда, ты, Синичкина, надо мной посмеялась, что чушь я говорю. И правильно сделала, что посмеялась - когда надо мной смеются, мое головное серое вещество мудреет фактически до гениальности, серея при этом необратимо. И как только я висящего Веретенникова в камере увидел, то практически все понял, но догадаться пока еще не мог...

- И догадался, как только Баклажана живым и здоровым увидел? - хмыкнул я.

- Совершенно верно! - поднял Сашка вверх указательный палец. - В этот самый момент, все мои подсознательные догадки сразу же проявились полноцветной фотографией, которая позволила мне выйти на прогноз, осуществившийся, как вы знаете практически полностью. А теперь я вам расскажу, как все с самого начала было. Слушайте:

Как только Полковник с Баклажаном поняли, что жить им осталось хрен да маленько, и, соответственно, плутониевый их божок неминуемо накроется одной премилой штучкой женского рода, они, нет, не они - Полковник, именно Полковник, придумал гениальный план. Это только умница Полковник мог придумать, как одному из них в живых остаться!

- И что он придумал? - удивилась Синичкина. - Голову кому-то под заточку подставить?

- Нет, - снисходительно улыбнулся Кучкин, явно игравший роль Шерлока Холмса. - Он придумал себя убить, с тем, чтобы труп для нужды дела образовался!

- Ну-ну, - усмехнулся я. - Взял заточку обеими руками и хрястнул себе по затылку. Не было в руках у него никакой заточки! И рядом тоже.

Кучкин задумался.