Мухи творчества

– А в погодных факторах? – не отступилась Лизка.

Признаться в профнепригодности дедуля, конечно, не мог.

– Ну, может, атмосферное давление было чуть повышенное, а еще вспышки на солнце, – неохотно ответил он и тут же увлекся: – А вообще – зима в этом году аномально морозная, лед на реке чрезвычайно окреп, получился очень толстый панцирь, а вы же знаете, рыба к прорубям идет, чтобы дышать, может, и спрут точно так же. И сидел бы он в своем омуте тихо, а деваться некуда, полез наружу от нехватки кислорода…

Тут дед спохватился:

– Только не вздумайте эти мои слова в своих газетах цитировать, я вам ничего такого не говорил!

Уже на обратном пути, когда мы с горки осторожно слезли и по каньону топали, Лизка вспомнила:

– А метеозонд мы так и не увидели!

– Да я представляю, как он выглядит: большой, белый…

– Обязательно белый?

Спрошено было так многозначительно, что я даже остановилась:

– Вот уж не знаю. А что?

– А то, что нам еще торжественное открытие нашего ларька предстоит, мы же должны отметить его чем-то особенным! Не стой, я замерзла. – Подружка потянула меня за собой, но я сначала должна была понять ее идею:

– Ты предлагаешь вместо обычной гирлянды воздушных шаров повесить над ларьком метеозонд?!

– Да! Представляешь – синенький! И с желтым, в цвет бананов, изображением спрута!

Я представила и согласилась:

– Эффектно будет. Но ты не подпрыгивай в ажитации, спускайся осторожно.

– Я очень внимательно смотрю под ноги, – сказала подружка и тут же перестала это делать, уставившись на противоположную сторону каньона.

Оттуда вереницей спускались низкорослые люди в разноцветных пуховиках. Одежду они выбрали вполне по погоде, но многие разгуливали без шапок, так что хорошо видны были блестящие черноволосые головы.

– Смотри, уже и интуристы к нашему спруту потянулись! – хмыкнула я.

– Вот ведь любители морских монстров! – почему-то не обрадовалась размаху дела подружка. – Шли бы к своему Годзилле, так нет же, нашего родимого спрутика им подавай!

– Годзилла у японцев, а это, по-моему, китайцы.

Тут я для проверки крикнула:

– Нихау! – и в ответ обрадованные китайцы затарахтели, будто чихая: «Нихау, нихау, нихау!»

– Какая разница, китайцы или японцы, – не смягчилась Лизка. – Важно, что эта публика нам кассу не сделает. Мы же собираемся пирогами и пряниками торговать, а они такое не едят, у них своя кухня, весьма специфическая. Разве что научить тетку Веру роллы и суши готовить?

Тут она задумалась, и по каньону мы зашагали в молчании.

– А еще давай сам ларек стилизуем под корабль и на торжественном открытии поднимем над ним пиратский флаг, – предложила я, стараясь вернуть подруге хорошее настроение. – А из динамиков будет литься музыка из «Пиратов Карибского моря», перемежаемая треком оттуда же: «Выпускайте кракена-а-а!»

– Супер! А поставим мы наш корабль-ларек вон там, за банановыми шкурками!

Лизка повеселела и махнула рукой вперед – туда, где к одному паранормальному мужику уже присоединились еще двое. Они щелкали фотоаппаратами, так и сяк снимая мою злосчастную инсталляцию из фруктового мусора.

– Так, это что тут у нас? Дары, подношения, жертвоприношения? А где кровавый алтарь? – мимоходом задорно вопросила озабоченных паранормалов Лизка.

– Зачем ты подсказываешь им идеи, – попеняла я подружке, нагнав ее уже в своем дворе. – Не успеешь оглянуться – они и впрямь возведут тут алтарь, нам это надо? Перегородят мне выход со двора – это раз, займут то место, которое ты под коммерцию определила, – это два…

– Ты права! – Лизка резко развернулась. – Сейчас я их…

– Стой, стой! Зачем сама-то? У нас участковый есть, пусть наведет порядок на вверенной ему территории!

– Точно!

Подружка вытянула из кармана мобильник, но сразу звонить не стала, сначала вошла в дом и устроилась у теплой печки, потеснив недовольного Шуру.

– Митюша, зайка! – расстегнув шубу, заворковала она в мобильный. – Тут у Алискиного двора со стороны каньона целое сборище странных товарищей… Нет, не в поддержку Навального, в поддержку спрута! Да, представляешь, они тут обряды придумывают, чтобы речного монстра вызывать! Или отгонять… Короче, столпились там, мимо не пройдешь, шумят, галдят и фотоаппаратами щелкают!

Я жестами показала подружке, чтобы она включила громкую связь. Лизка повиновалась, и я услышала подозрительный голос Митяя:

– А зачем тебе нужно ходить по каньону?

– А где мне ходить? Мне нужно двигаться и дышать, беременным моцион необходим, а где, я тебя спрашиваю, мне прогуливаться? – мгновенно взвилась моя свободолюбивая подруга. – По плохо расчищенным улицам, под приглядом чокнутых деревенских теток?!

– Кстати, пусть Митя спросит у дядь Пети, где, в каком лесу гуляла Дятлиха! – нашептала я, при упоминании чокнутых теток вспомнив свое упущение.

– А почему ты сама его вчера не спросила? – попеняла мне подружка, прикрыв трубку ладошкой.

– Ну-у-у… Дядя Петя был такой подавленный…

Конечно, подавленный – на нем сразу два упитанных мужика повалялись!

– Подавленный – в смысле угнетенный? – уточнила Лизка, которой Митяй про свои сомнительные валяния с мужиками явно не рассказал.