Муки науки. Ученый и власть, ученый и деньги, ученый и мораль

Выходы из конфликтной ситуации предлагались разные – от удовлетворения праведных требований аборигенов и верующих (тут особенно изощрялись политики-популисты) до подавления выступлений полицией и войсками (этими призывами отличились державники и расисты). Среди археологов особенный авторитет получила стратегия Питера Аккоу – британского археолога (недавно умершего). Он отправился в Австралию и стал там проводить «аборигенизацию археологии» – набирать аборигенов в археологи, обучать и просвещать их. Чтобы могилы раскапывали не чужие, не пришельцы-цивилизаторы, а свои собственные археологи.

Но как быть с верующими? По-видимому, и тут просвещение должно выступить на первый план. Нужно распространять знания о том, что отношение к древним костям вообще проблема сложная. Что общекультурное почтение к ним – это основа. Но это не равнозначно тому, чтобы превращать все множество древних костей в современные кладбища. Во-первых, кости умерших бесчисленны, на них буквально стоят наши современные города и поселения. Мы буквально живем на костях. Во-вторых, почтение и любовь к отеческим гробам можно выражать по-разному. Их изучение – это один из способов выразить к ним свое уважение. На мой взгляд, не худший способ.

В современных антропологических хранилищах кости пребывают в гораздо лучших условиях, чем в сырой земле, где они очень быстро превратятся в ничто. Отличаются ли в лучшую сторону монастырские подземелья и камеры (катакомбы в Париже, Кутна-Гора в Чехии), в которых анонимными костями и черепами выложены стены, от хранилищ, где они лежат на полках в коробочках со всеми данными для индивидуальной идентификации? Некоторые ученые (Бентам, Брока и другие) завещали свой скелет научным учреждениям для исследований. Если бы я был уверен, что это не причинит боли моим близким, против такой перспективы я бы тоже не возражал.

Определяя, что делать с обнаруженными древними костями, каждому стоит подумать, а какой выбор он предпочел бы для своих близких – и для себя.

№ 23 (117), 20 ноября 2012

Алексей Ельяшевич [93] 70 лет в науке

Когда мне предложили написать послесловие к книге «Муки науки» я с радостью согласился. Я знаком с автором этой книги более 40 лет, читал многие его книги и публицистические статьи и всегда находил в них много интересного.

При чтении статей Льва Клейна поражает, с одной стороны, свобода мысли, оригинальность его идей, а с другой стороны тщательность, с которой он разрабатывает и обосновывает свои идеи. А при непосредственном общении с ним поражает быстрота его мышления. Один из солидных историков отметил следующее свойство лекций Льва Клейна: «Они учили думать».

«И, и», а не «или, или»?

То, что исследовательский подход Клейна в большей степени свойственен естественнонаучным, чем гуманитарным дисциплинам, проявляется и в широком применении им математических, – в первую очередь, статистических методов. Но самая главная его особенность состоит в опоре на факты. У меня создается впечатление, что во многих работах гуманитариев во главу угла ставится концепция, а затем ищутся факты, подтверждающие эту концепцию. Факты же, противоречащие принятой концепции, часто бессознательно игнорируются. В естественных науках, прежде всего, обращают внимание на факты, не укладывающиеся в уже известные представления. Именно открытие таких фактов двигает науку вперед. Известен принцип фальсифицируемости (принципиальной опровержимости) Карла Поппера, заключающийся в том, что научной может быть признана только гипотеза, для которой можно придумать эксперимент, при определенном его результате приводящий к ее опровержению. Для Клейна характерен именно такой подход. Он особенно тщательно анализирует факты, противоречащие проверяемой гипотезе. Если же говорить о теории, то в естественных науках гипотеза имеет право на существование, если она не только объясняет известные факты, но и предсказывает еще не установленные. Именно такой подход определил успех исследования Клейном текста Илиады.

Однако подход Клейна учитывает и особенности гуманитарных наук. Ньютон когда-то сказал: «Я видел дальше других только потому, что стоял на плечах гигантов». Но если в естественных дисциплинах главное значение имеют основные законы, открывать которые под силу только гигантам, то в гуманитарных дисциплинах важно учесть множество фактов, в собирании которых участвуют не только, а, может быть, не столько гиганты, сколько обычные исследователи. Не менее важно – рассмотреть множество возможных интерпретаций, выдвинутых различными учеными, также не обязательно гигантами. И Клейн всегда старался не упустить ничего из созданного своими предшественниками и создаваемого современниками, выискивая и находя интересные мысли даже в трудах своих непримиримых оппонентов.

Трудно быть Клейном