Муки науки. Ученый и власть, ученый и деньги, ученый и мораль

Через месяц после статьи Сорокиной, в конце января 2010 года, состоялись прямые дебаты Никонова с главным детским реабилитологом России Евгением Теодоровичем Лильиным в передаче «Клинч» на радио «Эхо Москвы». Лильин отстаивал необходимость выхаживать таких детей, оказывать интенсивную государственную помощь таким родителям, привел цифры: таких детей (не только даунов, но дебилов, имбецилов, идиотов и т. п.) у нас 574 тысячи на пенсии, а еще столько же пенсии не получают. Это более миллиона! Лильин указывал на возможности внешней коррекции синдрома Дауна (после операции выглядеть дети будут как нормальные), адаптации их к некоторым видам труда.

Опрос по стране, сообщил ведущий Бунтман, дал следующие цифры. На вопрос, гуманно ли помогать их выхаживанию в больнице или дома, ответили положительно 33 % опрошенных, отвергли такую идею 26, а 41 не смогли сделать выбор. Никонов уверен, что, оказавшись непосредственно перед лицом такой страшной ситуации, они бы тоже отказались воспитывать такого ребенка. Действительно, по статистике 85 % родителей сдают таких младенцев государству (а 10 лет назад сдающих было 95 %). И он считает такой выбор оправданным. Аудитория «Эха Москвы» отреагировала иначе – 70 % поддержали Лильина, около 18,7 % – Никонова. Ну, это особая аудитория, более интеллигентная.

Вопрос действительно серьезный и болезненный, а проблемы далеки от удовлетворительного решения. Возмущение разгневанной публики понять можно, и гнев ее во многом оправдан. Но заявления многих, что здесь и обсуждать нечего, неверны.

Для Никонова это не случайное выступление. В ряде своих книг он развивает тему об издержках гуманизма, который укрепляет солидарность общества, но в своих крайностях противоречит эволюции, основанной на конкуренции и выживании наиболее способных. Никонов издевается над филантропией, которая поддерживает жизнь слабых за счет ослабления сильнейших и успешных. Он критикует христианство особенно за поощрение бедности и убогости. Он презирает социализм как учение об обществе, в котором уравниловка и плановое хозяйство тормозят любой прогресс.

Эта позиция не нова. Основоположник эволюционизма англичанин Герберт Спенсер был кумиром буржуазии XIX века, развивая в основном эти идеи, получившие название «социального дарвинизма». Позже схожие идеи отстаивал американец Самнер. А те социальные дарвинисты, которые перевели свои рассуждения в русло расовой гигиены и евгеники, двигались действительно к нацизму.

В нашем обществе и в наше время идеи эти востребованы. Это определено, с одной стороны, кризисом социалистической экономики и слабостью развития капитализма в нашей стране, с другой – национальными противоречиями бывшей метрополии с окраинами (ныне соседями): те и другие спорили, кто у кого был на иждивении. Сказывается и внезапное засилье церковников, противоречия между призывами к филантропии и бросающимся в глаза стремлением верхов церкви к роскоши и богатству.

Перед лицом этих противоречий поневоле начинаешь задумываться, нет ли в идеях Никонова здорового зерна и все ли в нашем гуманизме гуманно.

3. Оценка позиций. Никонов с его сторонниками (каждый пятый на «Эхе» – это не так уж мало, а по России – две пятых, почти столько же, сколько противников) прав в том, что жизнь такого ребенка за малыми исключениями оказывается чередой мучений, не говоря уж о том, что жизнь родителей просто загублена, а часто и семья разрушена. Прав он и в том, что генетики должны бы выработать и применять средства предупреждения зачатий, генетически осужденных на катастрофическое потомство. В тех случаях, когда нет возможности вовремя предупредить, он предлагает разрешить аборт в любой момент беременности и даже сразу после нее. Включать ли в этот период «постнатальный аборт», зависит от того, с какого момента признавать человека человеком. Это тот самый вопрос, который поставил Веркор. Только в отличие от Темплмора Никонов реально никакого младенца не убивал.

Более того, с гитлеровцами его и его сторонников равнять никак нельзя. Там тех, кого признавали неполноценными, предписывалось умерщвлять в любом возрасте в массовом порядке, варварскими методами. Несомненные люди объявлялись недочеловеками (Untermensch), неполноценными признавались не только психически больные, но и иные расы, сексуальные меньшинства. Здесь же речь идет всего лишь о некотором расширении сферы аборта, и не аборта вообще, а лишь по медицинским показаниям.

Если уж сравнивать, то скорее со спартанцами, по легенде, сбрасывавшими со скалы неудачных новорожденных. В меньшей мере это походит на обычай, чрезвычайно распространенный в Китае до самого недавнего времени, а последствия его ощущаются в Китае еще сейчас. Как сообщил в своих лекциях по радио авторитетный экономист Е. Ясин, там ныне нехватка невест, огромное превышение численности мужчин. А причина та, что население в массовом порядке убивало новорожденных девочек, потому что пенсий и бесплатных всеобщих медицины и образования в Китае нет, а содержать родителей должны сыновья.