Мультиверсум

«Алекс, я тебя слышу! Ты вернулся! Пожалуйста, скажи, что это так!» – «Да, я здесь. Я только что проснулся в своей комнате. Почему мы не вместе?» – «Я убежала. Ты меня больше не узнавал и чуть не напал на меня в планетарии». – «Это был уже не я, Дженни. Я потерял контроль над ситуацией. Где ты сейчас?» – «Я спряталась. В городе вроде бы комендантский час». – «В смысле?» – «Все попрятались по домам. Не знаю почему, но небо стало странным, кажется, вот-вот налетит ураган или что-то похуже». – «Черт возьми, и здесь будет то же самое. Где я могу тебя найти?» – «А что здесь будет?» – «Расскажу позже. Где ты сейчас?» – «Не знаю. Я долго бродила по городу и вышла к железнодорожной станции. На синем указателе было написано “Ламбрате”. Потом я пошла прямо». – «Ты видела название улицы?» – «Да, виа Ромбон. Такое ощущение, что началась война, тут везде военные…» – «Военные?» – «Да, через громкоговорители приказывают оставаться в домах. Кажется, это распоряжение правительства. Ради национальной безопасности». – «Безумие…» – «Приходи, пожалуйста. Я буду ждать тебя под мостом, у дорожного знака». – «Как я понимаю, ты недалеко от въезда на окружную». – «Приходи скорее, Алекс. Мне страшно. По сторонам дороги есть кусты. Если увижу военных, спрячусь там». – «Лечу к тебе».

Алекс выбежал на улицу и помчался во весь дух. На пьяцца Пиола свернул на виа Пачини, ведущую к станции Ламбрате. Тишина, опустившаяся на город, вызывала ледяное ощущение смерти. Взглянув на небо, Алекс увидел только завесу из черных туч, заслонившую астероид. Внезапно тишину нарушила сирена, сопровождаемая неразборчивым грозным объявлением в мегафон. Призыв доносился откуда-то сзади и издалека.

Алекс уже видел впереди фасад станции. Пересекая площадь по диагонали, он заметил, что ставни всех домов закрыты, и вспомнил родителей, забаррикадировавшихся в квартире в другом измерении.

Опустевший город возвращал Алексу звук его шагов и учащенного дыхания. Время от времени включалась сирена, сопровождаемая крикливыми приказами в мегафон. Алекс не сбавлял шаг на перекрестках и не останавливался, чтобы посмотреть, горит ли зеленый или красный сигнал на светофоре. Незачем – на улицах не было ни одной машины. Когда он шмыгнул под мост и оказался на виа Ромбон, то услышал крики. Алекс приостановился, пытаясь понять, кто и где кричит. Слева виднелась улица, ведущая к пьяцца Удине. Голос доносился оттуда. Наконец показался и сам крикун – совершенно голый мужчина с длинными волосами и винтовкой в руках, шедший по проезжей части примерно в двухстах метрах от моста. Оглядевшись, Алекс убедился, что вокруг никого нет, и стал наблюдать за мужчиной, гадая, что у него на уме.

– И придет время Страшного суда! – истерично вопил тот. – И придут колесницы Господни воздать окаянным душам! И придет ангел принести искупление! Прими меня, о Иисус Христос, прими меня в свои объятия, и со мной моих братьев, и со мной мой народ…

Алекс не успел дослушать призыв: откуда ни возьмись появился армейский фургон, двое солдат выстрелили в мужчину, и тот упал на землю.

– Проклятие, – прошептал Алекс, развернулся и побежал что было сил.

Он пронесся мимо заправки, городского рынка, магазинов и в конце концов очутился у моста, о котором говорила Дженни. И только тогда обернулся. С противоположной стороны улицы прямо к нему ехал тот же армейский фургон – его заметили.

– Дженни! Дженни! Я здесь, Дженни! – крикнул он так громко, как только мог.

Когда Дженни появилась из кустов, с другой стороны улицы выехал второй фургон.

Молодые люди бросились навстречу друг другу.

Алекс прижал к себе Дженни, а машины тем временем приближались. Дженни уткнулась лицом в плечо Алекса.