Мумия Мятежника

– Ну плачь, плачь. – Флинт Котес сделал вид, что ему безразлично. – Я никому не скажу… А вот послушай, какая пришла мне мысль. Давай нападем на чье-нибудь судно? Устроим настоящий театр! Дадим скелетикам ружья, повяжем банданы. «Трепещите, селедки! – зарычу я, переодевшись Смертью. – Тащите сюда свои монеты!» Ведь весело будет?

– Бум-бах! – подтвердил осчастливленный Громила.

Глава седьмая Призраки тумана

Если о чем и жалел сейчас Тициан, так это о том, что послушал гадалку.

– А не надо было выходить в пятницу тринадцатого! – вопил в его каюте боцман. – И чихать на левом борту! Кто говорил: суеверий не бывает? И вот пожалуйста! А ведь я предупреждал, но кто меня слушал?.. Все, я в эти игры не играю. И вообще: я в обмороке.

Боцман «Котов и котлеты» улегся на пол.

– Предатель! – шипел Тициан Великолепный. – Нет никаких скелетов! Это призраки. Призраки тумана. Дунь – и они развеются! За что я тебе деньги плачу?

– Вот идите и дуйте. Я за последний год не получил ни монеты.

– Так нет же монет! – привычно воскликнул Тициан, разводя лапы в стороны. – Сплошные убытки!

– Угу. Вы это призракам и скажите: «Господа скелеты, денег нет, товара нет, продаю и приплачиваю…»

Приоткрыв дверь каюты, Тициан бросил взгляд на море. Может, уже все само развеялось? Но нет. Бок о бок с «Котлетой» стоял кошмарный корабль. А на его борту – пятнадцать скелетов с ружьями наперевес да черная Смерть, с косой и в шляпе. И все это вовсе не собиралось исчезать.

– Эй, на судне! – кричала Смерть хриплым голосом. – Вы что, поумирали от страха?

– Да, действительно, – поддакнул Тициан. – Где все? Трусы, предатели! Всех выгоню! Будут всю жизнь помойки сторожить, от мышей прятаться.

– Считаю до десяти! – оглушительно орала Смерть. – Если за это время на палубе не появится сундук, всех занесу в сегодняшний список!

– Этого только не хватало, – ужаснулся капитан «Котов и котлеты». – Боцман, миленький! Ну выйди, а? Соври что-нибудь… Ну никакого от всех вас толку. Конечно! Все сам. Торгуй – сам. Решай – сам. Ври – сам. Ну и пойду!

На толстых дрожащих ножках Тициан выкатился на палубу.

Смерть, как ни странно, обрадовалась:

– Ба, какая встреча! Тициан Бесхвостый! Только вот откуда у тебя новый хвост?

– Я же не спрашиваю, откуда у тебя шляпа, – проворчал Великолепный. – Чего ты хочешь?

– Догадайся… Жизнь или сундуки с монетами!

– Вот честное благородное слово, клянусь: нет у меня ничего. Веришь, нет? Матросам платить нечем. Чуть-чуть не дошел до Дохлого Мятежника. Гадалка обещала, найду сокровища – алмазы с рубинами, слитки золотые, ложки мельхиоровые… Хочешь, в долю возьму? Пять процентов… Нет, три.

– Три процента ложек – это в килограммах сколько?

– Э-э-э… много. Не знаю сколько. Сама считай! По всему выходит – на жизнь хватит.

– Хорошо поёшь… – ухмыльнулась Смерть. – Сокровища Мятежника – штука знатная. Только получишь ты их, когда рак на горе свистнет. А ну выноси сундук, прохвост!!!

Скелеты загремели костями, а живот Смерти изверг такое жуткое улюлюканье, что Тициан чуть не поседел от страха. Не прошло и пяти минут, как огромный сундук перекочевал на борт «Летучего голландца». Причем тащил его сам Великолепный.

– Зря отказалась. Дельное было предложение, – тяжело отдуваясь, бормотал он, возвращаясь на «Котов и котлету». – Могла бы обогатиться! Что там в моем сундуке? Жалкие гроши…

– Ну-ну, – хмыкнула Смерть. – Послушай, что я тебе скажу: сокровища Мятежника – приманка для жадюг. Кто на том острове побывал, либо пропал, либо умом двинулся. Подумай об этом на досуге. А за сундук – спасибо. Прощай, бесхвостый!

«Летучий голландец» отчалил.

Как ни утешал себя Тициан будущим несметным богатством, сундучка все равно было жалко. Покусывая от досады усы, бесхвостый вытаскивал за шкирятники попрятавшихся матросов.

– А ну, трусы-оборванцы, – раздавая пинки, командовал он, – вылезайте! За дело! Сокровища не ждут. То есть наоборот: сокровища заждались! И если в полдень я своими глазами не увижу остров Дохлого Мятежника – все полетите за борт!!!

Чуть позже, когда латаное-перелатаное суденышко, скрипя от старости и натуги, тащилось к острову Дохлого Мятежника, Тициан тряс за воротник серого боцмана:

– Почему все пристают ко мне с этим хвостом? А? Отвечай! Сначала гадалка, потом костлявая… Она-то, она-то откуда знает?

– Я ничего ей не говорил! – испуганно оправдывался боцман.

Глава восьмая В лабиринте

– Ну и где сокровища? Где зеркальце?! – гундел Кукабара. – А все монах со своими байками! Ишь, книг начитался! Обещал Кукабарочке зеркальце! Обманул! У Кукабарочки теперь крылушки ноют. Пол-острова уже облетели!

– Ну, кто облетел, а кто и протопал, – ответил Джонни Воробушек, вытряхивая из сапога ракушки. – И между прочим, не жалуется. Крылья ноют – иди пешком.

– А лапки пораню – ушами грести буду?..

– А вообще, монах, птица права. – Джонни Воробушек остановился и пристально посмотрел на лиса. – Уже рассвет, и ни одного намека на сокровища.

– Ну что ты, что ты! – замахал лапами лисенок. – Гляди, вот же она – сокровищница русалки.