Мумия. Возвращение

– Давай-давай, моя маленькая мышка! – издевался он. – Стреляй еще! Ты только распаляешь мой гнев и жажду мести.

Алексу очень не понравились эти угрозы. Он отступал все дальше и дальше, пока не оказался у самого края лесов. Дальше отступать были некуда, а отвратительная пиратская морда Жака уже показалась над краем верхней площадки.

– Из тебя получится замечательное филе, – усмехнулся француз. 

Однако Жаку не было суждено добраться до Алекса. Снизу послышался шум и топот, который сразу отвлек его внимание. Выбравшись из узкой щели, в зал ввалился Рыжий. Бестолково размахивая руками, он устремился к выходу, крикнув по дороге:

– Живо уносим отсюда свои задницы!

– О чем ты говоришь? – поразился Спайви, укапывая на кучи черенков у своих ног. Мы еще не обнаружили этой штуковины.

– Ну тогда продолжайте поиски и подыхайте здесь сами!

Рыжий выскочил из храма и побежал к привязанным лошадям. Для тощего англичанина этого оказалось вполне достаточно: он вприпрыжку кинулся за боссом.

Жак, который продолжал висеть на краю лесов, повернулся и увидел, что его компаньоны спасаются бегством. Он взглянул на целившегося в него из рогатки перепуганного Алекса.

– Повезло тебе, мышка, черт побери! – прорычал француз и соскользнул вниз по шестам лесов, словно спешащий на вызов пожарный.

Однако, прежде чем выбежать из храма, мстительный француз задержался и наотмашь ударил мечом по связывающей перекладины веревке и ударом ноги вышиб деревянный брус, поддерживающий все сооружение.

Алекс почувствовал, что леса под его ногами, поскрипывая, пришли в движение. Он стоял, словно на качелях, пытаясь сохранить равновесие – а весь мир внизу, как показалось мальчишке, его потерял.

Конструкция и сама по себе не отличалась крепостью и устойчивостью, а сейчас и вовсе принялась раскачиваться, как пьяная. Снизу, из катакомб, до Алекса начали долетать устрашающие звуки, и страх за собственную жизнь смешался в нем с беспокойством за судьбу родителей. Некоторое время Алексу удавалось удерживаться, балансируя, словно на доске для серфинга, затем леса закачались сильнее и завалились на бок. Падая, они со всей силы врезались в ближайшую массивную колонну храма.

Удар сбросил мальчика с развалившихся, как карточный домик, лесов, и он очутился на колонне, оседлав ее, как лошадь. Однако эта несокрушимая на вид опора тоже недолго пребывала в равновесии – она медленно накренилась и стала заваливаться. Алекс восседал на ней верхом, чувствуя, что каменная громада под ним брыкается, словно дикий мустанг. Алекс соскользнул по ней вниз, как школьник по перилам лестницы, и очутился на полу. Несмотря на жуткие стонущие звуки, доносившиеся из-под плит пола, мальчик испытал облегчение.

Переведя дыхание, он осмотрелся. Та колонна, с которой он только что съехал, завалилась, ударившись о соседнюю. Та, в свою очередь, опрокинулась на следующую, и вскоре весь зал наполнился грохотом сталкивающихся и падающих колонн. Все это со стороны напоминало какую-то жуткую игру в домино. В воздух взметнулось огромное облако пыли, и вскоре полуразрушенный, величественный когда-то зал окончательно и бесповоротно превратился в груду обломков.

Из всего этого жуткого нагромождения уцелела всего одна колонна, да и та угрожающе покачивалась из стороны в сторону.

Мальчик, который унаследовал от своей матери один легкий недостаток – замедленную скорость реакции, произнес лишь: «Опаньки!»

Шум и грохот внизу теперь напоминали землетрясение. Казалось, весь пол дрожит и ходит ходуном. Последняя уцелевшая колонна начала медленно крениться набок. Алекс посчитал, что самое меньшее, что он может предпринять – это как-то попытаться предотвратить ее падение. Поэтому он, словно крошечный Самсон, раздумавший разрушать храм, подскочил к колонне и изо всех сил уперся в нее руками.

Неудивительно, что в схватке с многотонной глыбой парнишка проиграл. Колонна всей своей тяжестью грянула о стену – как раз в то самое место, где красовался непонятный символ, с точностью повторяющий рисунок татуировки на руке отца Алекса: роза ветров, соколиные крылья и пирамида с глазом посередине. Кладка стены не выдержала удара грандиозного тарана и рухнула. Изображение, которое Алекс так хотел продемонстрировать Рику, исчезло безвозвратно. В стене образовалась огромная дыра, и в храм ворвался пенящийся поток воды.

На этой волне, отфыркиваясь и кувыркаясь, в зал вынеслись родители мальчика. Намокшие, измученные, задыхающиеся, ловя ртами воздух, словно рыбы, выброшенные на берег. Вытаращенными от изумления глазами они обвели развалины, оставшиеся от зала.

– Мама... папа... – Алекс предостерегающим и успокаивающим жестом протянул к ним ладони. Супруги О’Коннелл сидели на полу, медленно приходя в себя. – Сосчитайте до десяти... Я вам все объясню.

Глава 3 Как муха в янтаре