Мунсайд

У Каспия уже была догадка, но он боялся ее озвучить.

– Кого?

Губы Трикстера медленно расползлись в липкой и коварной улыбке, что даже стало противно.

– Принцессу или рыцаря? – усмехнулся он, а Каспий в ответ застонал и спрятал лицо в ладонях.

Кави

Рука была прижата к пульсирующей, кровоточащей ране, но это мало его волновало. Куда важнее было не поддаться старой привычке и не излечить себя. Уровень адреналина держался на тонкой грани, позволяющей ему пробудиться.

Да, пробудиться. Пусть он все реже открывал глаза и все больше казался выдумкой, но надо помнить, кто стоял у истоков.

Он горделиво выпрямил спину, чуть поднял подбородок, рассматривая себя заново. Рука тщетно поправила волосы, будто бы это хоть на миллиметр приблизило его к тому, кем он был. Ничего подобного. Внешне он – отбитый пропойца и наркоман, и лишь горделиво вздернутый подбородок, отблеск холодных глаз и спокойная ухмылка выдавали в нем былые повадки ифрита, демона, который создал все.

Из-под маски волка послышался надменный смешок. Кави приподнял одну бровь и обернулся. Темная толстовка потяжелела от крови.

– Она еще не сложила два и два, – заметил человек в маске, вставая с места и меряя шагами крошечную комнату из камня. Бывшая тюрьма XVIII века, которая потом служила кельей при католическом соборе. Собор сровняли с землей, остались лишь эти самые катакомбы.

– У Ивейн всегда были проблемы с математикой. – Кави прижал рану рукой, чтобы стало больнее. Именно боль держала его здесь. Стоило организму почувствовать себя в относительной безопасности, как Кави тут же засыпал. – Но это прискорбно.

– Я ставил на Кольта, но он мыслит в совсем ином направлении.

– Что взять с вампиров? – Он осторожно сел на край стула с чуть заметным вздохом. – Мой человек, кажется, не такой уж и смышленый. Обидно.

– Догадается.

– В этом и проблема. Если она догадается, догадаются и они. Мы все под колпаком. Мы ведем тонкую игру, Асмодей. – Он покачал головой. – Такую тонкую, что и верховным она едва по зубам. Не говоря уже о кучке подростков. – Он облокотился о стену и снова надавил рану. – А я мечтал повести ее на выпускной…

Асмодей рассмеялся, наблюдая за ифритом.

– Привязался, – довольно протянул он, – привязался, старый черт.

– Можно на старости лет и привязаться к смертному.

– Если не готовишь его на убой.

Темнота катакомб стала кораллово-оранжевой, Кави резко опустил голову, ловя взгляд «человека» в маске. Ожесточенное древнее лицо, то самое, какое рисовали в Коране и сказках: пугающее своей первозданной жестокостью и свирепостью.

– Я. Не. Готовлю. Ее. На. Убой, – процедил он сквозь зубы и потерял тонкую нить контроля. Ифрит прикрыл глаза, рана по привычке затягивалась, будто ее и не было.

Он повалился на бок, а Асмодей поднялся с места, разочарованно глядя на него.

Тот сонно разлепил глаза, лоб его покрылся испариной, а толстовка пропиталась кровью.

– Он ушел? – дрожащим голосом спросил тот, другой, и Асмодей кивнул, сдерживая нарастающую злость. Эти встречи с каждым разом становились все мимолетнее и мимолетнее, а помощь Кави была необходима. Ведь только он знал, что, а главное, зачем все происходит.

Семь лет назад

Забираясь с ногами в кресло, одиннадцатилетняя Ивейн демонстративно уткнулась в пыльную книгу под названием «Магические практики. Основные направления». Она недовольно нахмурила брови и надула губки от обиды, будто если бы ифрит увидел это, то, растрогавшись, отменил свое задание.

Ивейн смогла бы стерпеть все что угодно: и пыльные учебники, и толстые тома, и глупые домашние задания, – лишь бы Кави сидел под боком и миролюбиво напоминал, какая она молодец. Но делать что-то в одиночку было не в ее стиле. Никакой концентрации и мотивации, а еще обида на то, что Кави снова куда-то исчез. С деланой серьезностью Ивейн пыталась прочитать и хоть что-то запомнить. Классический салемсизм, шаманизм, магия викка, культ весталок…

– Зубришь? – ехидно улыбнулся старший брат, опираясь плечом о дверной проем. У него самого начались каникулы, и это было то время, когда он всячески пытался ее задеть, развлекаясь напоказ и просыпаясь разве что после полудня.

Ивейн в ответ только фыркнула и неуютно заерзала в кресле.

Полли лаял где-то на заднем дворе. Наверное, сцапал какую-нибудь пикси или чуть не загрыз гнома.

– И-и-ив, – досаждал ей Вольфганг, – пойдем на пляж!

Она удивленно подняла голову, пару раз моргнула, глядя на ухмылку брата. Шутка или издевка?

– Погода классная, будни, людей будет мало. А? Ну, пойдем? Может, мермаидок встретим…

– Или нарвалов.

Бедная Ивейн не знала, что нарвал – никакая не магическая зверушка, а вполне существующая китообразная тварь с длиннющим рогом, обитающая где-то на севере. Для Ивейн это морской единорог и, следовательно, житель Мунсайда.

– Или нарвалов, – вздохнул Вольфганг. – Идем?

Она задумчиво покачала головой.

– Ладно, уговорил. А на мопеде прокатишь?

– Прокачу, – засмеялся он. – Давай, сопля, бегом.