Мунсайд

– Я… мертва? – первое, что спросила Ивейн, глядя на собственную мать. – Элиза? Я… В раю? В аду?

– Ты жива! – выкрикнули они почти хором, и Уоррен пригнулся к земле, истерично смеясь.

– Жива… – полушепотом повторила она. – Я…

– Тебе нужно отдохнуть, – ласково произнесла Элиза. Несмотря на мягкий голос, выглядела она ужасно. Зомби. Бледнее самой Ивейн, с тонкой полупрозрачной кожей и синими кругами под глазами. Почти каждая кость, каждый сосуд были видны, а волосы свисали клочьями.

– Отдохнуть… – эхом повторила она, прикрывая глаза, – отдо… – И, видимо, отключилась.

Уоррен и Элиза переглянулись. Она улыбнулась ему. Уоррена передернуло. Зубы были сгнившими.

– Молодой человек, спасибо вам, спасибо, вы, наверное…

– Уоррен. – Он встал на ноги и отряхнул колени. – Вы Элиза. Я узнал вас.

Женщина расцвела, услышав это.

– Я отвезу вас домой, – пролепетал он, глядя на отцовский автомобиль. – Все хорошо. Мы спасли ее. Спасли город.

Элиза нахмурилась и чуть заметно качнула головой, но Уоррен проигнорировал это.

– Доброе, черт подери, утро, Мунсайд, – выругался он, открывая заднюю дверь.

Ивейн

Был ли черный свет в конце тоннеля? Явился ли ангел смерти Самаэль, раскрыв свои крылья? Слышала ли я смех в тысячу голосов от Барона Субботы? Нет. Ничего подобного. Смерть – самое невероятное приключение в жизни человека – оказалась до банальности скучной. Никакой пронесшейся перед глазами жизни за пару секунд, никаких гениальных мыслей, чувства прощения и христианской благодати. Хотя, может, я не до конца осознала, что случилось. Мне казалось, что я просто потеряла сознание. А дальше – темнота, непроницаемая, густая, насыщенная, как самый крепкий и блаженный сон.

– Привязка… – услышала я голос Каспия.

Я валялась на кровати, прижав пакет со льдом к носу, и лениво наблюдала за своими друзьями и за трупом матери, которая мялась на пороге и пыталась улизнуть куда-нибудь из-за нарастающей неловкости. Я до сих пор ничего ей не сказала. Этот взгляд побитого щеночка, восхищения и вечной мольбы раздражал меня. Не могла же я ей сказать, что до последнего не верила в ее существование, что она была для меня лишь частью легенды и матерью Вольфганга, но уж точно не моей. Между нами не было связи. От нее мне достались лишь пухлые губы, светлые волосы да, может быть, россыпь генетических заболеваний.

– Привязка – это заклинание заточения? – спросил Уоррен. – Селена что-то об этом говорила.

– Да. Оно очень мощное, и для него нужно разрешение Комитета. Обычно его используют в качестве наказания для демона. Ставят маяк – какую-либо дорогую сердцу вещицу – и обозначают границы. Выходишь за границу – не можешь дышать. Смерть или сон, если ты демон.

– Но Ивейн не демон…

Каспий развел руками. Действительно странная ситуация. Чего этим пытались добиться? Чтобы я умерла или осталась в Мунсайде навечно? Не могла понять, чего от меня хотели мои недоброжелатели. Что им было от меня нужно: моя смерть или присутствие в городе?

– Заклинание легко разрушить. Нужно лишь уничтожить предмет привязки, – зачем-то пояснил Каспий, будто нашей задачей было вывезти меня из города. Вряд ли. Я сбежала на эмоциях, сейчас вряд ли пересекла бы черту… Хотя… Мысль закончить все оставалась приятной, но я смотрела на Уоррена и Каспия и понимала, что буду по ним скучать. Тем более что кому я была нужна за границей?

Элиза все косилась на Каспия. Какой-то выразительный, но абсолютно непонятный мне взгляд. Может, думала, что это мой парень?

Стоило спросить, как она здесь оказалась, но это было неприлично.

– Я нашел на тебя файл у Трикстера. – Каспий решил рубить с плеча.

– Трикстер? – искренне переспросил Уоррен. Нет, никакой он не шпион и не засланец.

– Да, в его психиатрическом кабинете.

– Я ходил к психотерапевту, как только переехал, – замешкался он. – Новая обстановка… депрессия, – смутился он. Мы с Каспием переглянулись. Уоррен мог никогда не видеть Трикстера в его настоящем обличье, может, поэтому и не сложил два и два.

– Шрам рядом с губой? – спросила я. Уоррен нахмурился, припоминая, затем кивнул. – Это он тебя подтолкнул на изучение Мунсайда? Рассказал легенды?

Уоррен снова кивнул.

– Он назвал мне адрес той букинистической лавки.

Теперь понятно, откуда Уоррен узнал про ифритов, как ему досталась книга Корнелиуса, где он услышал песенку про лестницу. Вот только зачем это понадобилось Трикстеру? Решил подшутить над любопытным мальчиком или план был куда масштабнее?

– Минус одна тайна. – Я пыталась радоваться, но голос был пока слаб. Едва наступило время завтрака, а я уже побывала при смерти. Что за день! – Надеюсь, Каспий, Уоррен больше не под подозрением.

Каспий недовольно цокнул и отвернулся, едва не встретившись взглядом с моей матерью. Элиза вздрогнула и поспешила выйти под предлогом то ли уборки, то ли готовки.

– Расскажешь мне? – обратилась я к Каспию.

– Что?

– Что я делала с четырнадцати до семнадцати лет? Если я не покидала Мунсайд, то где была все это время?