Мунсайд

Уоррен задержал дыхание, глядя, как крупные глазки феи постепенно закрываются, а дыхание становится все медленнее и медленнее.

– А если зарядить ее магией? Если отнести ее к Селене…

Он не успел договорить, как фея будто бы увяла, ее кожа покрылась многочисленными морщинами, а крылья безвольно опустились.

– Черт, – шепнул Уоррен, прикрывая глаза. – Не успели.

В Уоррене мало хладнокровия, но много силы, той, которая едва справлялась с подавлением его чувствительности.

– Идем. – Я отпустила его руку, и Уоррен, должно быть, увидел лишь голую землю.

– Может… хотя бы похороним ее? – Он продолжал сидеть на корточках, голос его звучал робко и надтреснуто.

– Фей не хоронят. Они превращаются в цветы.

Он засунул руки в карманы. Начинало холодать. Мунсайд редко радовал солнечной погодой – в основном ветрами и туманами, но в заповеднике всегда было промозгло и влажно и оттого не особо приятно. Уоррен шмыгнул носом и поднялся на ноги.

– Пойдем к хижине, а? – Ничего лучше я не придумала. Уоррен закивал головой, глядя себе под ноги. – И куда ты собираешься прятать инкубатор с огромным драконьим яйцом?

– Скажу родителям, что это проект. Они привыкли. Спрашивать не будут. Поставлю в гараже. На чердаке нет розеток. Селена объясняла, что магия… она как вибрация. И у каждого вида магии своя частота.

– Наверное. Я не особо интересовалась этим. Для меня магия существовала с детства. Знаешь, на самом деле я не очень отличаюсь любопытством. Если есть возможность чего-то не знать, я предпочту ее.

– Завидую, – грустно вздохнул Уоррен. – У меня какая-то… маниакальность в этом плане.

– Это же круто. Этим ты мне и нравишься. – Я тут же прикусила язык и громко сглотнула. Бросила беглый взгляд на Уоррена – его щеки стали пунцовыми. Конечно, он понимал, что нравится мне как друг, но пауза стала неловкой.

– Варрон, кстати, так и не вернулся. Селена беспокоится. Ты видела тот ролик?

– Господи, фу, нет!

– Я тоже не смотрел. Но со стороны Каспия… это было подло.

– Каспий расплачивался за услугу… для меня, – рявкнула я. – Он хотел помочь Хейзер.

– Я знаю. – Уоррен не ожидал от меня такой злости. – Но все же… были, наверное, и другие варианты?

– Слушаю. – Я скрестила руки на груди.

Уоррен мучительно втянул воздух и запрокинул голову. Я часто замечала, как он делал так во время уроков: наверное, ему так лучше думалось.

– И вообще, – вмешалась я, – разве тебе от этого не лучше?

– В каком плане? – искренне недоумевал он.

– Что он перестанет виться вокруг твоей девушки.

Уоррен скривился, будто я сказала какую-то глупость.

– Между ними ничего нет и не было.

– Я не спорю, но… это Вестфилд, не забывай. Очень уж они близки с Селеной. Да и вообще одним подонком меньше. Надеюсь, что он не вернется.

Уоррен задумчиво подергал шнурки на своей олимпийке.

– Когда открылась «Доктрина», родители Варрона запретили ему там учиться. Селена рассказывала, что все маги, а не только маги ее возраста, были счастливы узнать о появлении академии. Некоторых, в основном оборотней, еще реже вампиров, пускали в старшую школу, где большинство – обычные люди. Но маги в девяноста процентах случаев были на домашнем обучении. Вестфилды, по крайней мере старшие, не очень жалуют других магов, а людей – тем более. Им не понравилось решение сына, и в итоге они поставили ему условие: либо он сидит дома, либо они выбирают ему невесту.

– Ого, – только и вымолвила я.

– С Селеной они познакомились… лет в двенадцать, мне кажется. Он сбежал тогда из дома, впервые встретил другую ведьму. Классический салемсизм. Даже Селена говорит, что это очень примитивная и слабая магия. Родители, конечно, были против их общения. Так что… «Доктрина» – это круто. Круто, что маги могут общаться с другими уже сейчас, что люди и нечисть вместе. Поверить не могу, я все эти полтора года не замечал столько всего. Что ребята из баскетбольной команды, например, едят только мясо, и то недожаренное. Что у нас целый этаж только для нечисти, что так предметы разнятся. Я понимаю, что во всем Мунсайде особые чары, скрывающие от меня все самое странное. Но… – Уоррен рассмеялся, – я знал, что с Мунсайдом что-то не так. И у меня была теория, что тут на самом деле правят масоны или что тут есть старая военная база с жуткими экспериментами…

Мы остановились, увидев на горизонте хижину Лавстейна. Здание накренилось вбок, доски стали подгнивать, будто прошло минимум двадцать лет.

– Неудивительно, – прокомментировал Уоррен. – Магия пропадает, а хижина от нее зависит.

– Источник здесь Вендиго. – У нас обоих пошли мурашки от упоминания этой твари. Я аккуратно отворила жутко скрипящую дверь. – Может быть, он подохнет.

Уоррен коряво усмехнулся.

– Возможно.

Мы устроились на небольшой кухоньке, не решаясь спускаться в подвал. Уоррен все искал что-то съестное, но единственное, что здесь было, – это чай и пара гнилых яблок.

– Я буду воспитывать дракона! Поверить не могу!

– Не будешь ты их воспитывать, просто дождешься, пока они родятся.

– Я Дейенерис, мать драконов! – рассмеялся он.

– Что?

– Эй, ты что, не знаешь? Это же «Игра престолов».