Муравьи революции

Петр Михайлович Никифоров Муравьи революции

Часть первая

Первые шаги

Во флоте

Организация кружков

«Полярная Звезда»

Свидание Николая с Вильгельмом

Опять на «бочке»

«Скоро офицерне крышка»

Спасаемся в шхерах

Подготовка к восстанию

В Петербурге

Восстание на «Полярной Звезде»

Кронштадтский мятеж

В экипаже

В защиту кронштадтцев

На электрической станции

Штаб агитации

В дружине на дежурстве

Встреча с Шеломенцевым

«Литературная» беседа с адмиралом

В 14-м экипаже

Возвращение команды с «Полярной Звезды»

Бунт в 14-м экипаже

Правительство наступает

Арест совета рабочих депутатов

Политическая стачка и восстание в Москве

Неудачная экспедиция

Побег с военной службы

Часть вторая

В крымском подполье

«Маленький узелок»

Выборы в думу. Визит к Бескаравайному. Массовка

Работа в гарнизоне «Молодая Гвардия». Налёт на типографию. Бомбы

За девятичасовой рабочий день

Организация нелегального профсоюза. На помощь одесситам. Подготовка к стачке. Первое мая

Стачка

Одесские гости. «Иностранцы». Победа. Жандармы. Ещё конфликт с комитетом. Отъезд

По полям, по дорогам. Агитаторы. Ингуши. Под охраной жандармов. Уральские приключения

Нижнеудинские солдатские митинги

Опять в Керчи

Аpeст и побег

В Баку

Скитание

Часть третья

Ликвидация революции

Последние кровавые схватки

Маёвка в тюрьме

В поисках за «родными»

Пути-дороженьки

Опять в Крыму

В Одессе

Разгромленный Юг

Опять в Сибири

В иркутском подполье

В иркутской тюрьме

Борьба в тюрьме

Хроника тюрьмы

Суд

Подкоп

Ленский расстрел

Часть четвёртая

На каторге

Режим и население каторги

Неудавшийся побег. Ещё год кандальных

«Четырнадцатая»

Революционный подъем и каторга

Будни каторги

Война

Уголовная катopга

Хроника каторги

Путешествие на Амурку

1917 год

Последние дни

Первые дни на воле

Февральские ветерки

Часть первая

Первые шаги

В далекой Сибири, где пролегает исторический путь политической ссылки, Якутский тракт, лежит большое село Оек.

Оек является первым этапом, первой остановкой политических партий, отправляющихся из Александровского каторжного централа и из Иркутской тюрьмы в далекую якутскую ссылку.

Я родился и провёл свое детство в Оеке.

Когда в селе узнавали, что идет в Якутку партия арестантов, мы, детвора, выбегали за околицу села навстречу партии, а матери и бабушки выползали за нами с шаньгами и калачами, которыми оделяли арестантов. А мы, сбившись в кучу, с любопытством рассматривали серых людей; с особым любопытством и уважением мы смотрели на «кандальников», считая их «настоящими» разбойниками. Когда партия, отдохнув, отправлялась дальше, мы провожали её до другой околицы. Километрах в пяти от села партия останавливалась на днёвку в большой пересыльной этапке. Конвою также полагался отдых, и его заменяли крестьяне, мобилизуемые по наряду волостных властей. Мы, детвора, тоже присутствовали на этих караулах и принимали в них самое деятельное участие.

Незабываемое впечатление осталось от этих дней, особенно ночей: вокруг высокой стены этапки раскладывались сплошным кольцом большие костры. Смолевые дрова горели среди тёмной ночи зловещим багровым пламенем, а на расстоянии двадцати шагов друг от друга, чернея, стояли мрачные фигуры мужиков, отиравшихся на дубины.