Муравьи революции

Спускалась ночь. Матросы, утомлённые, кое-как утоляли свой голод. Революционный штаб создавал оборону восставшего гарнизона: переформировывались стихийно создавшиеся отряды, рассыпались по городу патрули, ставились караулы в опасных местах. Ближайшему форту «Константин» приказано было готовиться к защите Кронштадта от нападения выступивших из Ораниенбаума правительственных войск. Была захвачена радиостанция и по радио было извещено о восстании. Был дан по радио приказ по судам присоединиться к восстанию. Форт «Константин» принял приказ и приступил к исполнению: чистились крепостные орудия, открывались люки. Старшине был дан приказ открыть погреб и приготовиться к подаче снарядов. Старшина изменил. Открыв стальную дверь снарядного погреба, старшина зашёл в погреб и закрыл за собой автоматически замыкающуюся тяжёлую дверь. Форт остался без снарядов. Артиллеристы покинули ставший бесполезным форт и ушли в город.

После краткого отдыха на Павловскую улицу возвращался артиллерийский учебный отряд; у казарм 1-го пехотного батальона нарвался на засаду: батальон и группа офицеров открыли по отряду огонь. Артиллеристы, отстреливаясь, стали отступать к казармам 1-го экипажа, но матросы этого экипажа, перешедшие на сторону правительства, также открыли огонь по отряду.

На помощь попавшим под обстрел подоспела рота матросов 4-го экипажа и оттеснила батальон к его казармам. Артиллеристы, дав залп по 1-му экипажу, отступили на Павловскую улицу.

В этой схватке матросы и артиллеристы потеряли одиннадцать человек убитыми.

Ночью правительственные войска стали сосредоточиваться вокруг провиантских складов и у арсенала, оттеснив к центру караулы повстанцев. Некоторые части повели наступление на окраинные матросские казармы с попыткой овладеть ими. Из Ораниенбаума на подводах подоспел какой-то армейский полк с пулемётами и, объединившись с оставшимися верными правительству частями, повёл наступление на Павловские казармы, где засели главные силы повстанцев. Матросы под руководством машинного квартирмейстера Волгина несколько раз оттесняли наступающих от центра и выбили их из района провиантских складов. Залпы, трескотня, отдельные выстрелы, «ура» накаляли историческую мятежную ночь; матросы дрались в строю, группами, в одиночку, без команды; раненые сами ползли к казармам и сами перевязывали себе раны своими рубашками. В революционном штабе тревога: мало патронов.

Приказ: пробиться к пороховым складам.

Бой вновь разгорается с новой силой. Матросы двинулись на прорыв противника, но, обожжённые пулемётным огнём, подались назад…

В центре города, где магазины, вспыхнуло огромное зарево. В боевые шумы ружейных залпов и трескотню пулемётов вплелись визгливые звуки пьяного гвалта и звон разбиваемых стёкол: это начался разгром магазинов и винных складов. Провокация и предательство развернули свою работу в тылу восставших. Обитатели городского «дна», матросские и солдатские отбросы, руководимые полицейскими чиновниками, под покровительством ночи делали своё грязное дело, привлекая к погрому всех жаждущих лёгкой наживы и выпивки…

Усиленные патрули повстанцев бросились к месту разлагающей опасности и пытались прекратить погром и разогнать погромщиков. Погромщики, рассыпавшись по городу, начали громить частные квартиры и устроили несколько поджогов в разных местах города и ещё больше усилили суматоху…

На вражеской стороне загремело ликующее «ура»… К Кронштадту подходила бригада гвардейских войск.

Повстанцы, сжимаемые железным кольцом правительственных войск, стягивались к Павловским казармам и готовились к упорному и решительному бою…

Медленно сжималось кольцо правительственных войск. Не один раз экипажи врезались стальной колонной в ряды противника, расстраивали его ряды и отбрасывали с занятых позиций. Но всё теснее и теснее сжималось живое кольцо, всё реже и реже раздавались ружейные залпы повстанцев… иссякали патроны. Отряд за отрядом, группа за группой отходили матросы за цепи обороны, бросая во дворах экипажей ставшие бесполезными ружья и пустые подсумки. Оставшиеся с малыми запасами патронов только отбивали наступающих и, не нападая, шаг за шагом отступали к последнему пункту защиты, к Павловским казармам.

Город пылал; с треском рушились горевшие здания… Бурей взметнулась мощная «Марсельеза». Побеждённые с непобедимой волей слали свой вызов тёмному миру… Чёрная беззвёздная ночь отражала багровым заревом…

В подвиге и преступлении тонул первый революционный мятеж.

Бледное утро застало последние выстрелы: это минно-учебный отряд бросил в лицо врагам последние залпы и, отбросив ненужные ружья, сомкнувшись, молча ждал своей участи.

В экипаже

Только 30 октября мы получили из Кронштадта сравнительно достоверные сведения о развернувшемся восстании и о его подавлении.

Для нас стало ясно, почему наше начальство так быстро пошло навстречу нашим требованием и удовлетворило их. Угроза распространения вооружённого мятежа на столицу заставляла правительство говорить не только с нами, но и со всем петербургским гарнизоном «ласковым» языком.