Мурманск. Откровения опального мэра

Подозревать кого-либо из высших партийных и советских руководителей в ущербности ума, казалось бы, неуместно. Но глупостей Горбачёв сделал тоже немало (не стану перечислять – они свежи в памяти всех). А вот слабость он продемонстрировал ярко и явно. В августе 1991 года он трусливо отсиживался в Форосе, не решаясь ни противодействовать ГКЧП, ни перехватить его инициативу. Почувствовав эту слабость, в ноябре 1991 года из состава СССР вышли прибалтийские республики – президент фактически бездействовал. 8 декабря 1991 года Ельцин, Кравчук и Шушкевич подписали Беловежское соглашение о роспуске СССР и создании СНГ – Горбачёв снова промолчал. Руцкой уговаривал его арестовать заговорщиков, а он – президент великой страны и верховный главнокомандующий (!) – промолчал, якобы испугавшись гражданской войны. 25 декабря ему осталось лишь с позором объявить о сложении с себя несуществующих уже полномочий президента несуществующей уже страны. Впрочем, позор тогда ещё не ощущался. На тот момент Горбачёв уже целый год носил титул лауреата Нобелевской премии мира, которым США наградили его за вывод войск из Европы и Афганистана, а главное – за объявленный курс на «усовершенствование социализма».

В послесталинский советский период роль российского монарха фактически выполняло Политбюро ЦК КПСС. Коллегиальность власти сама по себе всегда была опасна для России, как и безвластие, и двоевластие, и семибоярщина, и анархия, уже случавшиеся ранее в нашей истории. Так было в 1598-1613гг., когда прервалась династия Рюриков. Так было в 1916-1917гг., когда сдался и отрекся от престола последний царь, самый слабый из династии Романовых, а советы депутатов и временное правительство начали делить власть. Так случилось и в 1991 году, когда в очередной раз роковую для государства роль сыграла слабая личность лидера.

Несомненно, Горбачёв мог сохранить страну, если бы проявил твердость и выполнил свои обязанности главы государства. Не жестокость, а именно твердость. Что стало бы с СССР через 5, 15 или 25 лет – никто теперь не узнает. Но диалектика и практика эволюционного развития государств дает достаточно оснований полагать, что СССР был способен относительно легко преодолеть застой позднего социализма. Гигантская и богатейшая территория страны с огромным историческим опытом многонациональной государственности давала и сейчас даёт для этого все шансы (достаточно помнить опыт социалистического Китая). Препятствием для этого стала «неспособность верхов управлять» – одна из ленинских предпосылок возникновения революционной ситуации в стране. Неспособность верхов – это не что иное, как слабость власти, приводящая к гибели государства. Российская империя в 1917 году, а СССР в 1991 году погибли вследствие немощности государственной власти.

Три десятилетия назад (в начале девяностых) исконно монархическая Россия решила окончательно порвать со своим советским прошлым. Вернее, за неё это решили. Западные «друзья» объяснили двум последним руководителям умершего СССР (Горбачёву и Ельцину), что «псевдодемократия» советского образца очень плоха, извращена и должна быть заменена «истинной демократией».

Именно тогда в нашей стране возник высокий спрос на услуги политтехнологов. Прямо не звучало, но подразумевалось, что с помощью политтехнологий вместо коммунистов к власти должны прийти иные люди с либерально-демократическими убеждениями. Что это за люди, стало понятно лишь по истечении десяти лет, в течение которых прежде мощная российская империя катилась в пропасть.

До сих пор больно и тревожно вспоминать те события, которые происходили в 1985-2000 годах. Страна оказалась у края бездны. Можно изыскивать и придумывать множество отговорок и причин случившегося обвала – этим и занимаются те, кто лапал тогда штурвал власти. Но есть короткое и простое объяснение – единоличная российская власть оказалась в слабых руках. Горбачёв запустил процесс развала, а Ельцин его продолжил. Те, кто в ельцинский период крутился вокруг первого лица и давал ему советы, думали не о государстве, а о себе, и не несли никакой ответственности. Не несут они её и до сих пор. Что-то аналогичное происходило во все смутные времена российской истории. Когда на престол всходила слабая личность (царь, генсек, президент), свита предавала, воровала как в последний день жизни и бежала за границу, народ нищал, начиналась смута, государство хирело, внешние враги смелели.

Похожие катаклизмы бывали и в других государствах, но в России они всегда проявлялись наиболее драматично. Возможно, это объясняется гигантскими размерами страны и национальным менталитетом.

Глава 4. Прививка от революций