Мурманск. Откровения опального мэра

Но в гарвардских, стэнфордских, оксфордских и прочих бурсах, которые заканчивали наши новоявленные реформаторы, наследие классиков марксизма-ленинизма не игнорируется, оно внимательно изучается и преподаётся. Это делается из абсолютно практичных соображений – в поисках способов обуздания классовых противоречий. Один из рекомендуемых рецептов: народу надо давать подачки и развлечения. Впрочем, это придумано гораздо раньше – ещё в первом веке н.э. римский поэт Ювенал в качестве средств завоевания и удержания патрициями политической власти называл хлеб и зрелища. Данное средство не спасло Римскую империю от падения, но ничего лучшего для максимально долгого удержания власти и отвлечения народных масс от бунта пока не придумано.

Младореформаторы 90-х отвлекали российский народ теми же методами. Вместо хлеба разбрасывали сначала ваучеры, потом ножки Буша. В качестве развлечения гражданам была предложена увлекательная игра в «истинную демократию». И ведь получилось! Классовая борьба не возобновилась и бунт не состоялся. Русский мужик не запряг и не поехал. Народ вожделенно начал играть в эту демократию, забывая о тяготах и лишениях (так муравьи начинают бешено суетиться и бегать, восстанавливая свой внезапно разрушенный кем-то муравейник). Многие граждане, особенно взрослое поколение, воспитанное в духе советского патриотизма, увидели в новой демократии возможность реального обновления власти и преодоления застоя.²¹

И это ещё не всё! Россиянам подвесили ещё одну «морковку» – «американскую мечту».²² Новые капиталисты пригласили доверчивых граждан к «равноправному сотрудничеству». Скупая советские предприятия, они выдавали бывшим членам трудовых коллективов мизерные пакетики акций, и те начинали чувствовать себя бизнес-партнёрами (как приснопамятный Лёня Голубков). У кого не было акций, те вкладывались своими грошами в финансовые пирамиды и тоже ощущали себя маленькими капиталистами (правда, недолго). Но главным средством народного успокоения в новой России стала именно демократия как способ личного приобщения граждан к формированию власти. Новая демократия стала этаким надёжным противореволюционным контрацептивом.²³

Не удержусь от метафоры. Во время роения десятки тысяч рабочих пчёл (до половины всего поголовья улья) входят в псевдосексуальный экстаз, теряют всякую бдительность, никого не жалят, не носят нектар в родной улей – они все одержимы идеей создания новой семьи. Ни одной из этих пчёлок не суждено стать ни мамой, ни папой, ни даже любовницей – пожужжат и успокоятся. При этом вторая половина пчёл остаётся в родном улье, продолжает усердно трудиться, чистит и защищает свой дом, делает мёд и кормит потомство. Потом пчеловод ловит рой, сажает его в прежний или в новый улей, где пчёлки вскоре затихают и берутся за ум – начинают работать.

Россия в 90-е годы была подобна роевому улью. Народ возбудился от гласности и перестройки. Большинство продолжало покорно трудиться (за копейки или даже бесплатно, надеясь на выплаты потом). Но наиболее активная часть возбужденных граждан рванула кто в бизнес, кто в политику, уповая на всеобщее равенство шансов в условиях новой истинной демократии. Люди гораздо умнее и хитрее пчёл, их мир богаче и разнообразнее, поэтому иногда некоторым из них удаётся поймать удачу – очень немногим в бизнесе и практически никому в политике. Но от этого «американская мечта» не теряет своей магической привлекательности. Самые неугомонные после неудач заходят на второй круг, на третий… Счастливчики, поймав удачу в бизнесе,

идут в политику. И в этом случае процент успеха становится гораздо больше.

Прелесть демократии заключается в том, что процесс идёт непрерывно, многократно повторяясь. Благодаря этому, неудовлетворенность властью не скапливается в головах граждан, не вызывает воспаления мозгов и не приводит к бунтам, революциям и прочим социальным эксцессам. Общество успокаивается путём периодического участия в демократических выборах (процедура аналогична средневековому кровопусканию, действительно облегчавшему самочувствие больных).

Глава 5. Политика

Когда речь заходит о политике, все понимают, о чем идет речь, но никто не даст ей точного и счерпывающего определения. Это и наука, и искусство, и практическое ремесло. Слишком она многогранна, многослойна, сложна, недоступна для понимания и потому кажется таинственной. Тем не менее, все люди без исключений говорят о политике, ссылаются на неё в непонятных ситуациях, видят в ней причину многих событий и общих бед. Она скрыта от людских глаз, но управляет людьми и присутствует практически в любой сфере человеческой деятельности.

В классическом понимании термин «политика» имеет древнегреческое происхождение (буквально – «государственная деятельность»). В действительности, политика присутствовала в человеческом обществе и до, и после Древней Греции, и трактуется сегодня гораздо шире своего первоначального значения.