Мурмурация

– Да, биологичка тут суровая, – согласилась Лена. – Так чего ты такая хмурая, из-за этого?

– Нет, конечно. – Аня поразилась черствости подруги. – Из-за Платона. Мне его и правда не хватает. Как подумаю о нем, так слезы на глаза наворачиваются.

Лена задумчиво посмотрела на нее сквозь стакан с соком.

– Тебя он так сильно привлекал, да? – тихо спросила она, но взгляд ее Ане не понравился. Как будто Лена пыталась подловить ее на чем-то. Да, Аня не против была теперь начать отношения с Витькой, в конце концов он ей понравился до Платона! Но это никак не связано с тем, что ей не хватало друга и того, как он на нее смотрел.

К счастью, прозвенел звонок, и Ане не пришлось отвечать. Она бросила недоеденный пирожок и поскорее побежала в класс.

Чего она совсем не понимала, так это той ненависти, что испытывала к ней классная руководительница. Конечно, Аня была в курсе, что иногда так бывает. Просто ты не понравился человеку с первого взгляда, и точка. Но раньше с ней такого не случалось.

Ей повезло еще раз, и в класс она вбежала раньше классной, задержавшейся из-за плакатов для урока.

Учительница вошла сразу после Димы Собакина, который еще продолжал жевать, но не обратила на это никакого внимания. Ее взгляд сразу остановился на Ане, сидевшей на задней парте у окна.

Учительница нахмурилась, потом повесила плакат и продиктовала название темы:

– Сегодня мы изучаем дигибридное скрещивание. Третий закон Менделя. Семенчук, к доске. Напомнишь нам первые два закона Менделя.

И вот как после этого не решить, что она ее ненавидит? И главное – за что? Аня никак не могла набраться смелости, чтобы прямо взять и спросить.

Приходилось просто терпеть. Урок не бесконечен. Школа тоже. И печаль по Платону, как и по Сережке или родителям, когда-нибудь станет меньше. Надо просто подождать.

25 глава

После уроков пришлось задержаться. Лидия Николаевна сказала зайти к ней в лабораторию и ждать ее там. Аня ни разу до сих пор не была в лаборатории, это в общем-то и не лаборатория была вовсе, а похожее на пенал подсобное помещение при кабинете биологии. Здесь учителя биологии хранили все свои плакаты, стоял шкаф с микроскопами и срезами цветов, лягушек и каких-то еще тканей. В комнате ощутимо пахло формалином, и Аня отошла подальше от шкафа, делая вид, что разглядывает стоящий в углу скелет. Пластиковый, конечно, кто даст школе настоящий? Трогать что-то в кабинете она не решалась, как и внимательнее рассматривать книги. На всякий случай вообще сложила руки за спиной, чтобы не было искушения чего-то коснуться.

Она гадала, зачем ее позвала учительница, и размышляла о том, дождется ли ее Лена, чтобы вместе поехать домой на другом автобусе.

Наконец хлопнула дверь. Аня обернулась и обнаружила, что Лидия Николаевна закрывает дверь на ключ. Чувствовать себя в третьесортном триллере в роли жертвы, которую сейчас убьют, было неприятно, поэтому Аня поспешно изгнала нехорошие мысли из головы, но на всякий случай огляделась, чтобы понять, чем можно обороняться. По всему выходило, что только скелетом – микроскопы стояли в закрытом шкафу, а где учительница хранила скальпели, знала только она.

– Садись, Семенчук, я не кусаюсь. – Лидия Николаевна сама подошла к столу и села. Аня примостилась рядом. – Или лучше называть тебя Алиса Семенова? Так тебе привычнее?

Аня заледенела. После того как Лена призналась, что нашла ее в соцсетях, она подтерла все, что смогла, но даже не думала, что кто-то на самом деле решит искать информацию о ней. С Леной все понятно – они подружились, и та решила узнать о новой подруге побольше. Но все школьные документы были в порядке, как на нее вышла Лидия Николаевна и зачем?

– Я очень внимательна к деталям, Алиса, – не стала дожидаться ее ответа учительница. – И к своим ученикам. А еще у меня отличная память на лица. Приметная рожа твоего якобы отца как-то мелькала в одной полицейской сводке. Не в нашем районе, но, как я уже сказала, у меня отличная память на лица.

– Что вы хотите? – пробормотала Аня и тут же очнулась. – Вы же понимаете, что мы тут по защите свидетелей?

– И полиция вас отслеживает? – усмехнулась Лидия Николаевна, но потом кивнула. – Почему бы нет. Скажи мне, Алиса, кто убил твоих родителей? И кто убил Рыськова?

– Черный человек, – уверенно ответила Аня, отчего-то подсознательно чувствуя, что учительница не будет смеяться над таким странным обозначением. – Я его видела.

– И с Рыськовым тоже видела? – Лидия Николаевна прищурилась. – Алиса, я не собираюсь рассказывать полиции, что ты там была. Этим я подставлю еще и Иванченко, которая тебя покрывает, а меня это совершенно не устраивает.

И Аня, собиравшаяся уйти в глухую несознанку, обреченно кивнула.

– Это очень странно и нелогично. – Лидия Николаевна затарабанила пальцами по столу. – И не может такого быть. Понимаешь, Алиса, черный человек не убивает там, где живет. А живет он тут, в городе, я уверена.