Мушкетер

– Да-да... – пробормотал он еле слышно. – Да-да... Но мне вновь придется рассказать о том, что, на первый взгляд, не имеет отношения к делу. Потому, я вновь прошу прощения... Так вот. Далеко-далеко на востоке, Бог весть, где именно, течет удивительная река Самбатион, – при этих словах взгляд его словно заволокло легкой дымкой. – За этой рекой простирается царство, в котором безбедно живут потомки десяти израильских колен, некогда уведенных в плен ассирийским царем. Шесть дней в неделю эта река столь бурна и прихотлива, что перейти ее невозможно – ни вброд, ни на лодке. Но в седьмой день она стихает. К сожалению, этот седьмой день – святая суббота, а в субботу нарушать покой нельзя. Поэтому те евреи, которые живут за Самбатионом, не могут прийти к нам, а мы, даже если бы отыскали то место, никогда не смогли бы соединиться с ними... Вам это покажется странным, но события, превратившие вашу семью в семью изгоев, связаны с этой очаровательной старинной легендой... – он снова улыбнулся. – Итак, ваш прадед, Дуего ду Пирешу, как я уже сказал, принадлежал к числу самых уважаемых подданных его величества короля Жоао III – тогда, повторяю, Португалия еще была самостоятельным государством, и в Порто правил самостоятельный монарх. Так вот, Дуего ду Пирешу был личным секретарем его величества. Он был еще молод, блестяще образован, энергичен и умен. Вполне можно было ожидать, что он со временем может занять пост первого министра. В его семье тайно соблюдали еврейские традиции.

– Что они собой представляли? – спросил я, вспомнив с содроганием рассказы моего слуги о кровавых жертвоприношениях, устраиваемых евреями.

Господин Лакедем посмотрел на меня удивленно. Видимо, он полагал, что я сведущ в еврейских обрядах.

– Обрезание для младенцев, – пояснил он. – Зажигание свечей по субботам. Воздержание в субботу от какой бы то ни было работы – если только она не сопряжена со спасением человеческой жизни. Отказ от употребления в пищу свинины и зайчатины, а так же крови животных.

– И это все? – недоверчиво спросил я, когда он замолчал.

Ростовщик пожал плечами.

– Некоторые хоронили умерших не в гробу, а завернутых в молитвенную накидку. Многие утром читали молитву, содержащую еврейский символ веры – «Слушай, Израиль!». Что же еще? Вы полагаете, этого мало? – он невесело усмехнулся. – Если бы в те времена на Порто распространялась власть испанских королей, соблюдение даже одного из этих иудейских обычаев могло закончиться арестом и инквизиционным судом. Да что там! Если становилось известно, что умирающий перед смертью поворачивался к стене, достаточно было, чтобы тело выкопали из могилы и сожгли, словно живого еретика!

– Не может быть... – прошептал я, с ужасом вспомнив о предсмертной просьбе моего отца и удивившем меня обряде похорон.

– Представьте себе. Впрочем, в Португалии на многие вещи смотрели сквозь пальцы, а инквизиторы не были столь ревностны в преследовании еретиков... – господин Лакедем тяжело вздохнул. – Все переменилось в 1524 году, сто лет назад. В том году в Порто появился очень странный человек, и его появление резко изменило жизнь сеньора Дуего. Прибыл он из Рима, с посланием римского папы Климентия к королю Жоао III. Человек этот звался Давид Реувени. Он утверждал, что является братом и послом еврейского царя Иосифа, чьи владения как раз и находятся за волшебной рекой Самбатион. Чудесным образом он пересек реку и прибыл в Европу. До прибытия в Порто Давид Реувени уже посетил Рим и даже был принят самим римским первосвященником. С ним беседовал император Карл. А его появление в Порто вызвало настоящую бурю среди португальских конверсос. Рассказывают, что Давид Реувени держался с ними настороженно и даже холодно. Этот маленький человечек, почти карлик, в причудливом наряде и с грамотами, скрепленными фантастическими печатями царя Иосифа, был до чрезвычайности высокомерен. Можно даже сказать, что он словно презирал своих несчастных единоверцев, вынужденных скрывать собственную принадлежность к еврейскому народу. И мне кажется, что именно это высокомерное презрение подействовало на португальских конверсос сильнее всего. Многие не просто поверили в то, что Реувени – действительно, посол еврейского царя. Они сочли его появление знаком того, что именно им предстоит стать тем передовым отрядом, который отвоюет Иерусалим у неверных.

Фантастическая эта история поразила меня. Она показалась мне столь невероятной, похожей на слышанные мною в детстве сказки о заколдованных принцах и чудесных царствах (а тут ведь были и заколдованный принц, и зачарованное царство!), что я немедленно поверил в нее. Точно так же, как верил когда-то в великанов, драконов и злых волшебников.

– Чего же хотел этот человек? – спросил я. – Для чего он прибыл в Порто?