Мусорные хроники

— С какой встал, с такой встал. Просто представлять надо по-человечески.

— Спасибо, Николай Алексеевич, — вступил я в разговор, пока они не забыли, что я всё ещё на связи. — Олег Владимирович, если вы не против, я мог бы завтра или послезавтра к вам приехать.

— Послезавтра, — сухо, без всякого гостеприимства согласился Олег. — Вы знаете, где находится Маврино?

— Найду, — пообещал я и на этом наш разговор закончился.

Маврино, как оказалось, находился чуть в стороне от дороги на Скалку. Надо было повернуть направо, не доезжая несколько километров.

Перед отъездом я взял у строителей примерную смету, на что они сильно обиделись и постоянно повторяли, что может потребоваться гораздо больше и будто я мешаю им работать. Но моя настойчивость взяла верх, и листок вскоре лежал в моей потёртой папочке.

А через день я уже трясся по кочкам и с жалостью представлял, как на таких горках все мои кирпичи побьются куда раньше, чем начнётся строительство.

Ближе к Маврино дорога стала ровной, выложенной бетонными плитами, и ехать по ней мне понравилось даже больше, чем по своей гравийке. А когда показались первые дома, стало понятно, что здесь я найду всё необходимое.

Четырёхэтажные чистенькие домики с уютными дворами и небольшими площадями поблизости представили мне самый уютный город в Клоаке. Здесь не было и следа помойки, а ближайшие мусорные кучи покоились в темноте и не портили вид.

В отличие от Скалки, однообразием тут даже не пахло. Каждое здание имело хоть незначительное, но отличие. Где-то мурал красовался на стене, где-то арка давала сквозной проход, или статуи встречали гостей у подъездов. Ротонды, карнизы, балконы. Всё это радовало глаз, и жаль было только, что солнце никогда не ласкало своими лучами эту красоту.

Я видел и несколько труб, чадящих дымом. Как объяснил Шаман, занимавший место водителя, там были заводы и электростанция. Тогда мне стало завидно и захотелось соорудить что-нибудь подобное. Впрочем, я быстро умерил пыл и пришёл к мнению, что за двенадцать лет уж точно обживусь не хуже.

Шаман вырулил к небольшому, но очень аккуратному особняку с трёхъярусным фонтаном перед входом. На крыльце между колонн меня ждал лысый высокий мужчина. Слишком худосочный для своего костюма, который висел на нём, как на вешалке.

— Вы и есть Константин Андреевич? — спросил он с пренебрежением. Может, это была и обычная его интонация, но на приятный разговор она точно не настраивала.

— А вы и есть Олег Владимирович? — ответил я ему тем же тоном.

— Рад, что вы не забыли. Пройдёмте в мой кабинет, если не хотите на улице дела обсуждать.

Я прошёл за ним в дом, где обстановка таилась в полумраке тусклых лампочек. Мне представлялось, что увидеть я должен был дворец не хуже, чем в Чарке, но стоило присмотреться, как сразу проявлялись латаные-перелатаные шторы, плешивые ковры и потёртая мебель. Глаз невольно цеплял в темноте фарфоровые статуэтки со сколами, поцарапанные металлические фигурки и замершие в паре минут от полуночи часы. Не было здесь лоска, потому и хозяин не спешил все эти недостатки выставлять напоказ.

Я шёл за Олегом и с любопытством заглядывал в комнаты, если их двери были неплотно прикрыты. Редко мне удавалось разглядеть хоть что-то. То свет был потушен, то щель слишком узка. Но один раз я даже остановился от удивления.

В небольшой комнатушке рядом с кроватью на инвалидном стуле сидел ребёнок. Я не мог понять, мальчик это или девочка. Коротко остриженные волосы, бессмысленный взгляд остекленевших водянисто-голубых глаз, рот, растянутый в неприятной натужной улыбке, и тонкая струйка слюны, стекающая по подбородку и капающая на слюнявчик.

Где-то за дверью, спокойно помешивая ложкой в тарелке и тихонько напевая мелодичную песенку, пряталась от моего взгляда женщина.

— Ну что, малыш, покушаем? — спросила она и подошла к ребёнку, подвинула табурет и села. А тот продолжал смотреть в сторону, никак не реагируя на слова. Женщина подцепила ложкой немного каши и протянула к его рту. — Ложка за маму, — ребёнок приоткрыл рот, но вдруг его передёрнуло, руки и ноги напряглись, вытянулись, лицо перекосило. А женщина оставалась спокойной, будто ничего другого и не ожидала. — Ну ничего, всё нормально. Попробуем ещё раз.

Внезапно у самого моего уха прозвучало злобное шипение Олега Владимировича:

— Вы что себе позволяете?

Он закрыл дверь и посмотрел на меня так, будто готов был зубами вцепиться в горло. Я даже невольно сделал шаг назад.

— Извините, я случайно. Этот ребёнок…

— Он мой сын. Идёмте уже дальше, — небрежно бросил Олег, чем дал понять, что разговор закончен.

Больше я старался не смотреть по сторонам, чтобы ненароком не увидеть лишнего. В конце концов, приехал я сюда не затем, чтобы в чужие дела лезть.

Мы вошли в небольшой кабинет, где всё с тем же упорством была замаскирована ветхость, а слабое освещение скрывало изъяны. Олег предложил сесть в одно из кресел, стоявших перед столом, а сам занял место хозяина.