Муссолини и его время

В первые дни после прилета бравурное настроение не покидало дуче. Кинокамеры запечатлели посещение Муссолини немецкого госпиталя, где он запросто общался с врачами и ранеными солдатами. Новозеландским военнопленным, в чьем лагере дуче побывал в июле, Муссолини не показался «кровожадным диктатором» или злорадствующим победителем. Сопровождаемый Кавальеро, дуче посетил места недавних боев – повсюду его с энтузиазмом приветствовали итальянские солдаты. Под руководством Роммеля итальянцы сражались если не блестяще, то вполне достойно – плохо вооруженные и обученные, но верившие в своего немецкого командующего, они доказали, что могут противостоять даже такому сильному противнику, как войска Британской империи. Отдавая должное своей армии, дуче произвел Кавальеро в маршалы – прежде всего, в ответ на повышение Роммеля, но кроме того, чтобы показать – взятие Тобрука произошло не только за счет немецких танков.

Дни сменялись неделями, а окончательная победа в песках все никак не наступала. Муссолини провел в Африке двадцать дней, но так и не дождался вступления итало-германских войск в Египет: наступление Роммеля застопорилось под маленьким египетским городком Эль-Аламейн. Измотанные тяжелыми боями и плохим снабжением немецкие войска перешли к позиционной войне – теперь уже им приходилось отражать контрудары британцев. Несмотря на нехватку топлива, Роммель сумел отбить все атаки, а подоспевшая к Эль-Аламейну итальянская пехота помогла немцам закрепиться на новых позициях, однако было понятным, что никакого триумфального въезда в Александрию в ближайшие месяцы не предвидится. В этих условиях значительно удлинившаяся протяженность линий снабжения войск ставила войска Оси в Северной Африке в крайне невыгодное положение по сравнению с противником.

Разочарованный и опустошенный, дуче вернулся в Италию: ему не понадобились ни белый жеребец, ни мундир первого маршала, ни «исламский меч войны», подаренный когда-то ливийцами. Будущий итальянский генерал-губернатор Египта также напрасно прилетел в Африку – Каир был все так же недостижим, как и в 1940 году. Диктатор сорвал свой гнев на маршале Кавальеро, не сумевшем предусмотреть, что победоносное продвижение Роммеля будет остановлено самым разочаровывающим образом. Дуче счел себя обманутым, и немецкий фельдмаршал тоже оказался в немилости. Намеченная встреча в Египте так и не состоялась – Муссолини не хотелось выслушивать жалобы Роммеля на плохое снабжение и недостаточную устойчивость итальянских войск в бою. Разве дуче не настаивал на важности захвата Мальты?

По возвращении из Ливии у Муссолини начались сильные боли в желудке. Это обострилась язва, сильный приступ которой свалил его еще в 1925 году, после разрешения кризиса вокруг «дела Маттеотти». Нервное напряжение привело к рецидиву – болезненный вид дуче поразил его окружение и близких, а сам Муссолини был настолько ослаблен и удручен неудачей в Африке, что на несколько месяцев пропал из поля общественного внимания. Многие итальянцы не верили официальному сообщению о том, что он восстанавливается после подхваченной на фронте инфекционной дизентерии. По стране распространились слухи, что дуче умирает или уже умер. Муссолини и в самом деле был очень плох – в эти месяцы он похудел на 20 килограммов, а видевшие его в те дни в один голос утверждали, что диктатор состарился на несколько десятков лет. В этих словах было много от итальянской манеры преувеличивать, но и лечащие врачи определяли состояние Муссолини как критическое. Ему был поставлен неутешительный диагноз – хроническая язва двенадцатиперстной кишки. Под надзором медиков, посадивших его на специальную диету, дуче надолго уединился на своей вилле Торлония.

Болезнь Муссолини имела явно выраженный психосоматический характер. Диктатор переживал крушение своих надежд и желал одиночества. Им овладела апатия – он не занимался насущными делами, никого не принимал и почти никому не звонил. Уходили в прошлое те времена, когда итальянские руководители с ужасом ожидали утренних трелей правительственных телефонов. Дуче потерял интерес к войне, участия в которой он так жаждал прежде. По свидетельству Витторио, в то время его отец мало спал и пребывал в постоянной тревоге.

Для этого у дуче имелись все основания. Со второй половины 1942 года для держав Оси наступило «время отлива». На Тихоокеанском театре военных действий, в битве у атолла Мидуэй, американцы отправили на дно четыре вражеских авианосца, нанеся японским ВМС сокрушительное поражение. Войска Британской империи сумели остановить императорских солдат на подступах к Индии, а продвижение японцев к Австралии замерло в тяжелых сражениях на острове Гуадалканал. Победные сводки об успехах азиатского союзника сменились печально знакомыми итальянцам сообщениями об «упорных оборонительных боях». Отчаянная попытка Роммеля прорвать в начале сентября британские позиции под Эль-Аламейном захлебнулась после недели упорных боев, стоивших итало-германским войскам тяжелых потерь.