Муссолини и его время

Диктатор ошибался. В тот момент большинство растерянных и сбитых с толку членов Совета предпочли поддержать Гранди, дававшего хоть какую-то надежду на выход из ставшего невыносимым для всех положения. В ту ночь в зале заседания присутствовало много людей, но правом голоса обладали лишь 28 человек, и 19 из них одобрили резолюцию, предложенную графом Мордано.

Среди них были де Боно и де Векки, два оставшихся в живых квадрумвира, большинство новых министров и Чиано. Скорца и еще шесть человек проголосовали против, а возмущенный Фариначчи покинул зал до начала голосования. Президент Сената Джакомо Суардо, обещавший Гранди свою поддержку, в последний момент засомневался и стал единственным воздержавшимся. Однако ситуацию это не изменило. Муссолини оставалось лишь признать свое поражение: «Вы спровоцировали кризис режима», – уходя, с горечью бросил он Гранди. Так оно и было.

Собравшиеся попытались проводить дуче традиционным фашистским салютом, но он презрительно отказался принимать этот жест лояльности после столь явного бунта в собственных рядах. Остаток ночи Муссолини провел в совещаниях со своим партийным секретарем и несколькими министрами. Необходимо было выработать план дальнейших действий. Обязательно ли к выполнению это решение Большого совета? Муссолини, не желавший уступать руководство вооруженными силами Виктору Эммануилу, счел что даже после голосования резолюция носит рекомендательный характер, ни к чему его не обязывающий. Достаточно было лишь нужным образом известить об этом короля, не слишком акцентируя внимание на подробностях прошедшего заседания.

Отказавшись обсуждать предложение начальника штаба фашистской милиции генерала Энцио Гальбиати просто арестовать Гранди и его сторонников, дуче попросил Скорца проводить его домой, на виллу Торлония. Там его встретила Ракеле, с беспокойством ожидавшая возвращения мужа, но Муссолини не захотел обсуждать случившееся со своей семьей. Только утренний телефонный звонок выдал его подлинное настроение: «Все кончено», – сказал дуче своей давней любовнице Кларе Петаччи.

…

С Петаччи Муссолини познакомился весной 1932-го, когда, проезжая по загородной трассе, обратил внимание на стройную полногрудую девушку, весело кричащую: «Дуче! Дуче!» Двадцатилетняя Клара была замужем за военным летчиком, но их брак закончился разводом в 1936 году, и к этому времени между ней и Муссолини уже начались отношения. Не слишком интеллектуальная, но красивая девушка стала последней любовью стареющего дуче, однако если прежде общество спокойно закрывало глаза на многочисленные интрижки Муссолини, теперь, когда положение в стране стремительно ухудшалось, Петаччи стала одной из самых непопулярных в Италии женщин. Больше всего нареканий вызывала ее семья – так называемый «клан Петаччи», козням которого приписывались все неудачные кадровые решения или другие ошибки Муссолини. В большинстве своем эти обвинения были домыслами, но природа любой диктатура такова, что даже самые невероятные слухи всегда легко распространяются в обществе, лишенном доступа к открытым источникам информации. Недовольство итальянцев тем, что личный доступ к диктатору открывал перед любыми проходимцами самые широкие возможности, вполне понятно, хотя в действительности Петаччи не являлись утонченными интриганами, да и непотизм в Италии не был чем-то принципиально новым. Да и что преступного можно усмотреть в попытках Клары сделать из своей младшей сестры кинозвезду?

Но были и более серьезные обвинения. Отец Клары и ее брат зарабатывали немалые деньги на финансовых операциях сомнительного характера, и хотя Муссолини не знал об этом или, скорее, не хотел знать, его личное участие и не требовалось. Чиновники, вплоть до министров, всегда были готовы помочь родственникам фаворитки дуче. Все это продолжалось годами, но теперь итальянцы обратили свое недовольство положением дел в ненависть к любовнице Муссолини. Знавший об этом диктатор неоднократно порывался разорвать ставшую столь скандально непопулярной связь, но каждый раз Кларе удавалось удержать своего «Бена».

После разговора с Петаччи Муссолини провел в постели всего несколько часов и к девяти утра уже был в своем рабочем кабинете во дворце «Венеция» – начинался обычный рабочий день главы правительства. Узнав от Скорца, что многие из проголосовавших вчера за резолюцию Гранди уже начали «раскаиваться», дуче, по всей видимости, счел, что проблема с «мятежом» в партии разрешилась сама собой. Несмотря на воскресный день, он попросил личного секретаря договориться о приеме у короля – Муссолини спешил известить Виктора Эммануила о событиях ночи и не желал ждать до понедельника, когда глава правительства традиционно посещал монарха. Вскоре из королевской резиденции был получен ответ – дуче ожидали к пяти часам вечера.