Муссолини: ненаписанный дневник. От первого дня до последнего (29 июля 1883 года – 28 апреля 1945 года)

Однажды советский посол в Риме, Потёмкин, сказал мне: «Первая мировая война сделала большевистской Россию, Вторая – принесет большевизм в Европу». Это пророчество не сбудется, но, если бы это и случилось, ответственность в первую очередь легла бы на плечи Великобритании. Политически Альбион уже повержен. Русские войска достигли Вислы и Дуная, то есть находятся посреди Европы. Коммунистические партии, действующие на средства и согласно приказам маршала Сталина, пришли к власти в некоторых странах Запада. Сегодняшняя хроника повествует о том, что означает «освобождение» для Бельгии, Италии, Греции: разруха, отчаяние, гражданская война. «Освобожденные» греки, стреляющие в «освободителей» англичан, являются ни кем иным, как русскими коммунистами, стреляющими в британских консерваторов. С учетом этих событий, политика Англии представляет собой борьбу за исправление положения. В первую очередь, жестоко и кровопролитно, как случилось в Афинах, ликвидируя партизанские движения, являющиеся действующим и сражающимся компонентом левых сил, подобных большевизму. Во-вторых, поддерживая демократические силы, в том числе и ярко выраженные, но бежавшие от тоталитаризма, представленного в его крайней степени Советской Россией. Черчилль в жёстких терминах поднял знамя антикоммунизма во время своей последней речи в Палате Общин, что не может нравиться Сталину.

Великобритания стремится к сохранению стран Западной Европы в качестве сферы влияния демократии, чему ни в коем случае не должен помешать коммунизм. Тем не менее эта «фронда» Черчилля не может перейти определенный рубеж, иначе великий кремлёвский маршал обидится. Черчилль хотел, чтобы зона влияния, оставленная за демократическими странами европейского Запада, опиралась на пакт между Францией, Англией, Бельгией, Голландией, Норвегией, направленный, прежде всего, против Германии, и, возможно, во вторую очередь против России. Соглашения между Сталиным и де Голлем задушили на корню действия в этом направлении, предпринятые, по указаниям Лондона, бельгийцем Спааком.

Игра проиграна, и Черчилль должен, как говорят в Англии, съесть свою шляпу и, размышляя о продвижении русских в район Средиземноморья и о советском влиянии в Иране, должен задаться вопросом: не была ли политика Белого дома безнадежной для «бедной старой Англии»? Зажатая между двумя военными гигантами Запада и Востока, между дерзкими и ненасытными собратьями из-за океана и неисчерпаемыми евразийцами, Великобритания чувствует, что в опасную игру вовлечено её будущее как империи, то есть её судьба. «Политические» отношения между «союзниками» не из лучших, и об этом свидетельствует трудная подготовка новой встречи лидеров трех стран.

Поговорим теперь о далекой и близкой нам Японии. Более чем точным, неоспоримым, является то, что империя Восходящего Солнца никогда не станет просить пощады и будет сражаться до победного конца. В эти последние месяцы действия японских войск имели большой успех. Соединения, участвовавшие в растрезвоненной на весь мир высадке на острове Лейте – одном из многих сотен островов, входящих в Филиппинский архипелаг, высадке с целью всего лишь повлиять на выборы, эти соединения достигли, спустя два месяца, практически только позиций, которые они имели ранее. Что представляют собой воля и дух Японии, было продемонстрировано теми, кто добровольно шел на смерть. И это не просто десятки, а десятки тысяч молодых людей, приказом для которых является: «Каждый самолёт – одно вражеское судно». И они это доказывают. Перед лицом этого сверхчеловеческого, мужественного решения понятным становится настроение в некоторых американских кругах, задающихся вопросом: а не лучше было бы для американцев, если бы Рузвельт сдержал своё обещание, данное американским матерям, – что ни один солдат не будет отправлен на смерть за океан? Он солгал, что в порядке вещей в демократических режимах. Для нас, итальянцев Республики, является поводом для гордости иметь рядом с собой в качестве верных и понимающих товарищей солдат, моряков, лётчиков тэнно, которые своими деяниями заставляют весь мир восхищаться ими. А теперь я вас спрашиваю: хорошие черты итальянцев, итальянцев настоящих, лучших, которые воспринимают смерть за Родину как вечную жизнь, исчезли? [Возгласы в зале: Нет! Нет!]