Муссолини: ненаписанный дневник. От первого дня до последнего (29 июля 1883 года – 28 апреля 1945 года)

Необходимо сказать несколько слов о Европе и об относящейся к ней концепции. Я не хочу задаваться вопросами, что представляет из себя эта Европа, где она начинается и заканчивается с точки зрения географии, истории, морали, экономики. Я также не спрашиваю, будет ли сегодня попытка к объединению иметь больший успех, чем ранее. Эти проблемы увели бы меня слишком далеко. Я ограничусь замечанием, что создание единого европейского сообщества является предсказуемым и, может быть, даже возможным; считаю нужным заявить, что мы не чувствуем себя итальянцами, потому что являемся европейцами, – мы чувствуем себя европейцами именно потому, что мы итальянцы. Это различие является фундаментальным.

Так как нация является объединением многих семей, обладающих собственными отличительными чертами, несмотря на то, что все они имеют общие национальные характеристики, также каждая нация должна войти в единую Европу четко определенной единицей. Это нужно, дабы избежать краха целого сообщества под влиянием социалистического интернационализма или существования его в неопределенном и неясном космополитизме под управлением иудеев и масонов. В то время как исполнению некоторых пунктов Веронской программы помешали последовавшие военные события, в экономической и социальной области были проведены в жизнь более конкретные замыслы. Здесь новшества имеют радикальный характер. Статьи 11, 12 и 13 являются фундаментальными. После уточнения в «Предпосылках новой экономической структуры Нации», эти принципы нашли в Законе о социализации и его практическом внедрении. Интерес к нему в мире чрезвычайно велик и сегодня; даже в измученной Италии, находящейся под контролем англо-американцев, каждая политическая программа содержит постулат социализации. Рабочие, которые раньше были настроены очень скептически, со временем поняли всю важность социализации. Её практическая реализация идет своим ходом. При иных обстоятельствах эти мероприятия проводились бы в жизнь более быстрыми темпами. Но начало положено, и, чтобы ни случилось, оно обречено на продолжение.

Речь идет о принципе, вытекающем из идеи, которую я, примерно восемь лет назад, здесь, в Милане, перед лицом пятидесяти тысяч аплодирующих слушателей, назвал «веком труда», в котором работник больше не находится в морально-экономических условиях получающего зарплату, а принимает на себя роль производителя, непосредственно заинтересованного в развитии производства и благосостоянии Нации. Фашистская социализация является логическим и рациональным решением, помогающим избежать, с одной стороны, бюрократизации экономики путем создания тоталитарного государства, с другой – индивидуализма либеральной экономики, бывшего эффективным средством для достижения прогресса на заре капитализма, но сегодня более не являющегося актуальным перед лицом новых потребностей национальных сообществ, носящих социальный характер.

С осуществлением социализации лучшие элементы в рядах рабочих смогут показать, на что способны. Я полон решимости следовать в этом направлении. Я доверил рабочим два сектора: местную администрацию и продовольствие. Эти секторы, которые являются важнейшими в сложившихся обстоятельствах, находятся сегодня полностью в руках рабочих. Они должны будут показать, и, я надеюсь, покажут, свою подготовленность и гражданскую зрелость. Как видите, что-то всё-таки было сделано в эти двенадцать месяцев, несмотря на небывалые, всё растущие трудности из-за начавшейся независимо от нас войны, существующие благодаря немой оппозиции продавшихся врагу элементов и моральной немощи, которую вызвали во многих слоях общества эти события. В самые последние дни ситуация улучшилась. Уменьшается количество сторонников выжидательной политики, ожидавших прихода англо-американцев. События в Италии Бономи не оправдали их надежд. Всё, что англо-американцы обещали, было ничем иным, как жалкими пропагандистскими уловками. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что население долины По не только не желает прихода англосаксов, но и выступает против него, и не хочет ничего слышать о правительстве, которое, несмотря на то, что заместителем его председателя является Тольятти[209], стремится к продвижению на север реакционеров, плутократов и сторонников династии, которая явно находится под покровительством Англии.