Мустафа Кемаль Ататюрк – основатель новой Турции

Узнав о смерти султана Мехмеда V Решада, последовавшей 3 июля, Кемаль сожалел, что не был в это время в Стамбуле и не мог присутствовать на похоронах. «Смена султана – очень важное событие для страны и нации», – подчеркнул он в дневнике. Он хорошо знал нового султана, Мехмеда VI Вахидеддина, и направил ему поздравительную телеграмму. Между тем его главный враг по-прежнему оставался у власти. 8 июля Кемаль записал в дневнике: «Энвер-паша продолжает свою политику, направленную против меня. Как я должен реагировать?» Очевидно, военный министр пытался опорочить Кемаля перед Мехмедом VI.

Воцарение нового султана могло способствовать новому назначению Кемаля на важный пост в армии. Но для этого ему надо было быть в Стамбуле, а болезнь не позволяла прервать лечение. Его по-прежнему изматывали почечные колики, а ресторанные излишества не способствовали быстрому успеху лечения. Кемаль часто страдал то от венерических болезней, то от приступов усталости, а иной раз почки совсем отказывали. В конце июля, возвращаясь в Турцию, он записал в дневнике: «Карлсбад не принес мне должного облегчения; все те же проблемы со здоровьем». К физическим страданиям примешивались моральные. В дни, когда решается судьба Турции, он оказался не у дел. И записывал в дневнике: «Я говорил и повторяю еще раз, что если бы я был наделен властью, то смог бы провести реформы, необходимые нашему обществу, я совершил бы переворот. В отличие от других я не верю, что можно постепенно, шаг за шагом заставить людей думать так, как я. До сих пор я потратил слишком много времени для изучения цивилизованной жизни, и почему теперь я должен опускаться до уровня народа? Я должен поднять его до своего уровня! Не я должен уподобляться людям, а, наоборот, они должны стать такими, как я. Как это сделать, еще требует тщательного изучения; но сделать это необходимо».

Кемаль хотел во что бы то ни стало, даже посредством насилия, вывести народ из темноты и невежества и приобщить его к ценностям европейской культуры. За пять лет до создания республики у Кемаля уже был набросок плана реформ. Но, чтобы начать его осуществлять, требовалось одно: прийти к власти.

И Кемаль решил, что его время пришло и надо возвращаться, наплевав на болезнь. 29 июля он записал в дневник: «Этим вечером я решил вернуться в Вену». А 5 августа он был уже в Стамбуле. К тому времени поражение Германии на Западном фронте стало очевидным. Кемаль понял, что война вот-вот закончится, а кризис, связанный с военным поражением, откроет новые возможности для политических преобразований Оттоманской империи.

По прибытии в столицу Кемаль встретился с маршалом (муширом) Иззетом, недавно назначенным генерал-адъютантом султана. Они познакомились еще во время Балканских войн, а затем снова встретились в Восточной Анатолии в 1916–1917 годах. У Кемаля с Иззетом, албанцем по происхождению, установились дружеские отношения.

4 июля 1918 года Вахидеддин взошел на престол, став султаном Мехмедом VI. Он был давним поклонником Кемаля и добился его возвращения к активной военной службе. 7 августа 1918 года, через два дня после возвращения, Мустафа Кемаль-паша был награжден орденом Меджидие первой степени с мечами и вновь назначен командующим 7-й армией в Палестине.

Кемаль попросил аудиенции у нового султана, и тот согласился принять его. В течение трех недель, проведенных в столице, Кемаль был принят Вахидеддином четыре раза, причем два из них – наедине. Об этих встречах можно судить только по воспоминаниям самого Кемаля, опубликованным в 1926 году.

Встретившись с султаном, Кемаль заявил: «Прежде всего нужно взять под контроль армию. Только тогда можно будет принять необходимые меры для сохранения стабильности». А позднее, уже во время третьей встречи, когда султан заметил, что население голодает, Кемаль возразил: «Ваше замечание совершенно справедливо, но ваше намерение накормить население Стамбула не освободит Ваше величество от необходимости прибегнуть к другим, более насущным и безотлагательным мерам во имя спасения страны… До тех пор, пока сила, обязанная защищать государство, нацию и всех ее союзников, находится в руках другого, вы будете лишь называться падишахом». Кемаль явно намекал на необходимость сместить Энвера-пашу с постов военного министра и начальника Генштаба.

Турецкие войска летом 1918 года были в плачевном состоянии. Повсюду, кроме Кавказа, они отступали под натиском неприятеля. Дезертирство приобрело небывалые размеры. Находившиеся в Стамбуле европейцы в июле 1918 года утверждали, что более двухсот тысяч дезертиров гуляют по Анатолийскому плоскогорью, где не было боевых действий. Разведка союзников сообщала о мятежах, потрясающих турецкую армию. В течение последнего года этой «войны без надежды мы испытывали чувство стыда», признается позднее Исмет Инёню. Сам Кемаль, когда султан назначил его командовать 7-й армией в Сирии и Палестине, был разъярен, что армия, которую он формировал, потеряла большую часть солдат и осталась почти без боеприпасов и продовольствия.