Мусульманский Ренессанс

Последующие халифы примирились со своей вынужденной бездеятельностью и правили посему многие годы. Ал-Мути‘ отрекся от престола в пользу своего сына, после того как его разбил паралич. Сын ат-Та’и‘ был свергнут после восемнадцати лет правления и прожил еще двенадцать лет в почетном заключении у своего преемника. Сказать о них почти нечего. Мать ал-Мути‘, рабыня-славянка, была более знаменита, чем сын. Она умела свистать (была саффара), взяв в губы лепестки цветов, она невероятно искусно чирикала, подражая всяким птицам[127]. У ат-Та’и‘ была внешность северянина: белая кожа, рыжие волосы, крепкое, прекрасное сложение. Он держал при себе большого оленя, который всех и вся бодал, и никто не осмеливался к нему прикоснуться, пока как-то столяр не отпилил ему рога[128].

Ал-Кадир был исполнен добрых намерений и благочестив. Две трети своей трапезы он велел распределять по мечетям[129]. Он красил бороду, носил простые одежды и навещал вместе с народом могилы багдадских святых — таких, как Ма‘руф и Ибн Башшар. Ему пришлось пережить немало различных приключений. Кроме того, он писал богословское сочинение в ортодоксально суннитском духе, которое каждую пятницу читали богословам в мечети Махди[130].

Этим жалким фигурам, все более и более скатывавшимся к полному упадку, противостоит ряд поднимавшихся к расцвету африканских халифов. Их притязания на особую, переходящую от отца к сыну благодать с самого начала оберегали их от распрей в вопросах престолонаследия. К этому еще присовокуплялись спокойствие и уверенность в себе, характерные для истинных государственных деятелей. Так, когда наместник Сирии обращался с посланием непосредственно к ал-Му‘иззу (341—365/952—975), в обход вышестоящих органов власти, то халиф не разрешал себе принять послание и отсылал ему его обратно, не снимая печати.

Самая блестящая фигура среди этих халифов — это ал-‘Азиз (365—386/975—995) — высокий и плечистый, смуглый, с рыжеватыми волосами и большими голубыми глазами, отважный охотник и знаток лошадей и драгоценных камней[131]. Он был первым представителем того великодушного и благородного сарацинского рыцарства, которое позднее производило столь огромное впечатление на Запад. Этот халиф разбил одного тюркского вождя, который в свое время, захватив г. Аскалон, заставил египетское войско пройти под обнаженным мечом. Взяв его в плен, халиф не стал мстить за это унижение, а велел предоставить ему свой шатер, лошадей и все, в чем тот нуждался, возвратил перстень с печатью и доверенных лиц, попавших в плен. Во время первой встречи с вождем халиф приказал подать ему чашу шербета и, когда увидел, что тот колеблется, боясь отравы, первый отпил из чаши[132].