Мутанты

Пан Кушнер знакомился с Совой, улыбался и одновре‑
менно разговаривал по телефону на языке, каким в мексикан‑
ских сериалах говорят. А этот хлыщеватый и чубатый Гумен‑
ник был наверняка с похмелья – бабкин нюх не проведешь –
и только тяжело повел красными глазами да неопределенно
кивнул. Дременко же, верно, думал: сейчас бабка обрадуется,
что столько начальства в хату привел, познакомил – и ждал
ответной реакции, но Сова насупилась и глядела на гостей ис‑
подлобья. Депутат уже смотрел мимо и болтал на немецком с
постной рожей, разгуливая по хате, как у себя в Раде, пред‑
ставитель президента тоже хозяйничал – из‑за кровати авто‑
мат достал и сел рассматривать. И второй мужик, ко‑
торый все время при нем, дедову каску примерил, а оба такие
задачливые, себе на уме.

– Тебя, сват, я всегда готова принять, – строго сказала Сова. – А эти что тут делают? Мне ведь все одно – демутат, представитель. Я другого государства гражданка! И вообще, у меня на сегодня кастрация назначена, хвермеры кабанчиков привезут и четырех бычков.

Дременко, должно быть, неловко стало. Он быстренько бабку под ручку взял и увел на ее половину.

– Елизавета Трофимовна, не обессудь уж, – ласковый сделался, – мы, собственно, не к тебе, а к Степану Макары‑чу пришли, с важным делом. А ты кастрируй на здоровье.

Только тут Сова и опомнилась: они ведь охоту затевают, вчера сват едва живой был, а все про мутанта талдычил. А этот самый мутант в козлятнике спит, не запертый, и ничего не подозревает…

– Не знаю! – сказала она. – Степана Макарыча нету, ничего не знаю.

– А где же он?

– Не докладывает, – схитрила. – Утром видела, ходил, ворчал. Оглянулась – след простыл.

Сама же думает: хоть бы его черти не принесли! А они принесли: дверь открывается, и дед тут как тут, с пустыми ведрами, за водой пришел.

– Вот и Макарыч! – обрадовался Дременко. – Мы к тебе целой делегацией!

И тут же на старухиной половине Волков появился, остальные за перегородкой остались, примолкли и сидят.

– Ну, крестный, рассказывай! – поторопил Мыкола. – Нашел логово?

Тот весело так на гостей поглядел, ведро под кран поставил, включил – терепение испытывал:

– Я подумал, вы к бабке на кастрацию, чтоб без очереди!

– Мы на охоту!

– Ну гляди! А то могу сделать по блату. Ножичком чик – и свободен! Ни тебе забот, ни тебе хлопот. Три минуты больно, а потом до смерти приятно.

– Степан Макарыч, не томи! – не выдержал Тарас Опа‑насович. – Нашел?

– Что его искать‑то? – говорит вдруг дед. – Нынче логово у бабки вон, в козлятнике.

Сова обмерла на миг, а Дременко с Волковым переглянулись и, похоже, приняли дедовы слова за очередную шутку.

– Знаю я этого мутанта, – усмехнулся Тарас Опанасо‑вич. – До чего же вредный козел у тебя, Елизавета Трофимовна. Он ведь мне машину пободал!

Напомнил, чтоб посговорчивей была.

– Потом покалякаем, Степан Макарыч! – изнемогал Волков, притопывая, словно в сортир спешил. – Дело серьезное.

Куров одно ведро набрал, другое подставил:

– Раз вам этого не надо, за другого рассчитываться придется.

– В долгу не останусь! – с готовностью выпалил голова. – Мы с тобой по‑свойски рассчитаемся!

– По‑свойски – это как? – Дед стал резину тянуть – цену набивал. – Мутант – не медведь в берлоге, тварь редкостная. Каких трудов стоило выследить, вспомнить якутскую технологию…

– Скажи прямо, Макарыч, ты в чем хочешь? В гривнах или в долларах?

– В марках.

– В каких марках? Если в немецких, так вместо них евро ходят!

– В оккупационных. Вы мою Киевскую Русь оккупировали!

– За что я тебя люблю, крестный! – вдруг восхитился Мыкола и перестал ногами сучить. – Не теряешь юмора!

– Извини нас, Степан Макарыч. – Дременко обнял старика по‑дружески. – Сам понимаешь, дело щепетильное, огласке не подлежит. Нам через таможню никак нельзя. Москали и так волнуются чего‑то… Мы через твою хату пройдем. – И зашептал: – За все неудобства заплатим. Скажи, сколько.

– Да денег‑то скоро много потребуется, – ухмыльнулся Куров. – Дорого все нынче, пенсии не хватит. А на кастрации много не заработать.

– Что покупать собрался?

– Не покупать – свадьбу играть.

– Чью?

– Да хотя бы свою. Мы же с бабкой до сих пор не женаты.