Муцянь

– А не боишься, что это второй Яцзин? – уточнил он на всякий случай. – Вряд ли здесь есть похоронный дом.

– Хм, а Чанцзянь на что? – и ухом не повёл мальчишка.

Чэнь Ло поднял руки в знак того, что спорить не будет.

В чантине можно было снять комнату на ночь или на несколько дней, еда оплачивалась отдельно. Сяоцинь хоть и получил кошель от Гао Сяна, но щедрее от этого не стал: и комнату, и еду запросил самую дешёвую, слуге даже чаевых не обломилось. Чэнь Ло прибавил немного от себя, потому что на слугу было жалко смотреть.

Чэнь Ло оставил в комнате меч и пожитки и сказал, что побродит по чантину. Ему хотелось взглянуть на торговый павильон. Сяоцинь компанию ему составлять отказался.

В торговом павильоне продавалось многое, но цены так заламывали, что Чэнь Ло ощутил себя нищим, едва переступил через порог. Но уходить, ничего не купив, было неловко, тем более что хозяин глядел на него с надеждой. Чэнь Ло взял двумя пальцами какой-то платочек и осведомился о цене. Но когда он сунул руку за пазуху, чтобы достать кошель, то обнаружил, что кошеля там нет – забыл его в комнате. Чэнь Ло кашлянул, неловко положил платочек обратно и вышел из торгового павильона, пообещав вернуться уже с деньгами.

Вслед ему прозвенела уничижительная тишина…

106 В чём этот молодой господин разбирается лучше всего?

Чэнь Ло твёрдо решил вернуться с деньгами и купить чёртов платок, а то и целую дюжину, дабы утереть нос торговцу. Как посмел тот глядеть на него столь пренебрежительно!

Драгоценную яшму даже углём не вычернить. Сколько они уже ни путешествовали, Чэнь Ло всё никак не мог с этим свыкнуться. Он, молодой господин и наследник богатой семьи, происхождением своим не кичился, но привык, чтобы к нему обращались согласно его положению. В Мяньчжао никто не посмел бы говорить с ним неуважительно. Чэнь Юй бы на его месте…

А Чэнь Юй и так на его месте.

Чэнь Ло скрипнул зубами, подавляя накатившую злобу, похлопал себя по груди ладонью, избавляясь от горячего всплеска в венах. Вот только приступа ему сейчас не хватало!.. Он разом помрачнел, забыл о неприятном торговце и поспешил вернуться в снятую комнату.

Он открыл дверь, перешагнул через порог и сразу понял, что вернулся не вовремя. Сяоцинь переодевался. Чэнь Ло резко развернулся спиной к нему.

Воцарилось молчание.

Чэнь Ло мог представить себе выражение лица Сяоциня, пока тот – судя по шуршанию – пытается напялить на себя одежду, не попадая в рукава и путаясь в завязках и собственных распущенных волосах, и придумать какое-то объяснение или оправдание. Ставить его в неловкое положение Чэнь Ло не хотел, но теперь уже не притворишься, что ничего не видел. Поэтому он кашлянул и сказал, тщательно подбирая слова:

– Можешь не торопиться. Я уже всё знаю.

Шуршание за его спиной резко оборвалось, тишина стала звенящей. Чэнь Ло усмехнулся, представив себе, как округлились глаза Сяоциня… нет, Сяоцинь, когда она это услышала. Должно быть, сейчас в её голове вертится один только вопрос: «Как он узнал?» – и, разумеется, ему не стоит признаваться, что он подглядел, пусть и нечаянно.

– Конечно же, я могу отличить женщину, пусть даже переодетую, от мужчины, – сказал Чэнь Ло назидательно, – в женщинах-то я разбира… ай!..

В него чем-то прилетело сзади. Сапогом, как выяснилось. Чэнь Ло сдержался, хотя очень хотелось подобрать сапог и отправить его в обратный полёт.

– Я понимаю, – продолжил он, – почему ты так сделала. Женщинам опасно путешествовать одним в мире мужчин. Но не беспокойся, со мной тебе ничего не грозит. Я никогда бы ничего подобного не сделал… с тобой.

Видимо, эту оговорку делать не стоило, потому что прилетел и второй сапог. Но Чэнь Ло всего лишь хотел прояснить ситуацию, чтобы Сяоцинь ничего себе не надумала. Он до этого притворялся, что ничего не замечает, потому что его устраивали их отношения, и он не хотел, чтобы что-то изменилось только потому, что он разоблачил девчонку. Женщину он в ней не видит, покушаться на её честь не собирается, но если она начнёт от него шарахаться или, того хуже, на него заглядываться, то остаток пути дастся им нелегко.

Решив, что он простоял спиной к ней достаточно, Чэнь Ло обернулся. Сяоцинь уже оделась, но волосы по-прежнему остались распущенными, будто за их волной она хотела отгородиться от любых взглядов. Жёлтые глаза сердито поблёскивали.

«Чем я её рассердил? – недоумевая, подумал Чэнь Ло. – Уж точно не тем, что разоблачил. Не поймёшь этих женщин…»

– А по-твоему, женщина не может стать аптекарем? – сквозь зубы спросила Сяоцинь. – Не может стать кладоискательницей? По-твоему, женщина должна только мужчин в цинлоу ублажать?

Чэнь Ло захлопал глазами. Ничего подобного он не имел в виду. К тому же представить Сяоцинь в цинлоу… Разве только служанкой?