Муцянь

Упомянутый «сяоди» сидел на кровати и взирал оттуда на «роскошество» стола с такой кислой миной, что одного взгляда на него хватило бы, чтобы испортить себе аппетит внезапным приступом изжоги.

– Что-то ты мне не нравишься, – сказала вдруг Сяоцинь.

Чэнь Ло выгнул бровь и осведомился:

– Это ты обо мне или о еде? Если о еде, в колодце лягушки водятся, могу наловить.

– Я тебе не цапля, – неожиданно вспылила она. – И это ты мне не нравишься.

– Это взаимно, – обиженно буркнул Чэнь Ло.

– Вид мне твой не нравится! – вспыхнула Сяоцинь и буквально швырнула в него гранатовой пилюлей. – И прямо всю жизнь мечтала, чтобы тебе нравиться, пф!

Чэнь Ло молча проглотил пилюлю – во всех смыслах – и запил её невкусным чаем, после чего тоже сказал: «Пф!» – но относилось это к Сяоцинь или к чаю – не уточнил.

– И почему ты мокрый? – напустилась на него Сяоцинь.

– Ну… умывался, – сказал Чэнь Ло, разглядывая донышко суповой миски, но не решаясь отпить из неё. – Во дворе. У колодца.

– А вытереться ума не хватило?

– Нечем было… Тьфу, – поморщился Чэнь Ло и отставил суповую миску. Да, в самом деле, лучше бы не пробовал. На кашу он только посмотрел и отодвинул тарелку подальше от себя.

Сяоцинь еду оглядела пристально, понюхала каждую миску, заглянула зачем-то в чайник, но к еде не притронулась.

«Хоть в чём-то сошлись», – подумал Чэнь Ло.

Он припомнил, что в коробе ещё оставалось немного сушёных фруктов, достал и разделил поровну между собой и Сяоцинь. Та хоть и одарила его презрительным взглядом, но от еды отказываться не стала. Некоторое время они молча давились фруктами, яблоки особенно больно царапали горло, пришлось запивать чаем.

– Помои, а не чай, – произнесли они одновременно и покосились друг на друга.

Чэнь Ло решил, что после суровой зимы наконец-то пришла оттепель.

– Если бы я потребовал полотенце, пришлось бы доплатить, – примирительно отметил Чэнь Ло. – Тут решительно за всё приходится доплачивать.

Он не ошибся с выбором слов. Сяоцинь сейчас же изругала хозяев чантина последними словами и позабыла, что сердилась на Чэнь Ло.

109 Кровавый Чанъань

На пропускном пункте в столице стражники магистрата лишь мельком взглянули на пропуск. Чэнь Ло показалось, что их нисколько не волновало, соответствует ли описание владетелю. Так оно и было. Интересовало их совсем другое.

– У вас есть при себе какие-нибудь сокровища или артефакты? – спросил начальник стражи.

Чэнь Ло и Сяоцинь переглянулись, припомнив, что им рассказывали в караване: всё редкое и ценное забирается в императорский дворец.

– Нет, – ответил Чэнь Ло.

Верить на слово им, конечно, никто не собирался. Стражники тщательно досмотрели их вещи. Сяоцинь покривилась, глядя, как они роются в коробах. Ни стрела, ни сломанная маска их не заинтересовали, а ничего другого, кроме одежды и сушёных трав, в поклаже не нашлось. Чэнь Ло уже готов был вздохнуть с облегчением, но стражники на этом остановились и решили обыскать их самих.

– Эй! – возмутилась Сяоцинь, когда стражники избавили их от кошелей.

Чэнь Ло тронул её за плечо и покачал головой. Да, это грабёж средь бела дня, но за сопротивление властям, коими является стража магистрата, отправляют в темницу. Только бы не обратили внимания на чёрный меч.

Стражники повели себя странно. Они высыпали содержимое кошелей на стол и принялись тщательно изучать каждый слиток, каждую монетку в связке.

– Что это они делают? – шепнула Сяоцинь, подёргав Чэнь Ло за рукав.

– Проверяют, не фальшивые ли деньги? – предположил Чэнь Ло.

Стражники удивили их ещё больше: ссыпали деньги обратно в кошели и вернули владельцам, ничего не присвоив.

– Нужно заплатить въездную пошлину, – сказал начальник стражи будничным тоном, выкладывая на стол две деревянных бирки. – Не терять. Носить при себе. Сдать при выезде из столицы.

Вероятно, эти бирки служили отличием гостей от жителей столицы. Выглядели они довольно-таки уродливо, но Чэнь Ло без возражений прицепил бирку к поясу, словно это была нефритовая подвеска, а не кусок дерева. Сяоцинь, поворчав вполголоса, поступила так же. Чэнь Ло заплатил сколько потребовалось, и их впустили в город.

Внутри царило оживление, крыши были украшены разноцветными лентами, люди куда-то спешили.

– Какой-то праздник? – удивилась Сяоцинь.

Чэнь Ло сделал неопределённый жест. Он не мог припомнить никаких праздников в этот день.

– Казнь вот-вот начнётся, – сказал продавец танхулу, решивший, что спрашивают у него.

Люди стекались в направлении площади. Чэнь Ло неуверенно предложил пойти взглянуть. Наверняка казнили какого-то известного преступника, раз это вызвало такое оживление у горожан. Продавец танхулу угодливо предложил купить сладостей или семечек, чтобы «совместить приятное с полезным», как он выразился.

– Что с чем? – потрясённо переспросила Сяоцинь.

– Вам несказанно повезло, – объяснил продавец танхулу, – только пришли в столицу, а уже попали на казнь! Обычно приходится долго ждать.

– Они… решили, что мы пришли в столицу ради казни? – поразилась Сяоцинь.