Муцянь

Чэнь Ло полагал, что похлёбку хлебают ложками, а гущину выбирают палочками. Но Да Гэ выпил бульон, будто миска была чашкой, а мясо вытаскивал прямо пальцами и кидал в рот. Остальные разбойники, видимо, ели так же, потому и высмеяли вопрос Чэнь Ло, когда тот попросил ложку.

– Вот так едят похлёбку, – сказал Да Гэ, вытирая рукавом жирные губы.

Сяоцинь покосился на Чэнь Ло: неужели последует примеру разбойников? Представить молодого господина из богатой семьи пожирающим мясо в такой варварской манере не хватило всей его фантазии. Чэнь Ло был голоден, но чувство собственного достоинства не растерял. Он выпил бульон через край, но к мясу не притронулся. Конечно, это не могло его насытить, но так он хотя бы не нарушал законы гостеприимства. Да Гэ фыркнул, вытащил из-за пазухи ножик и, повертев его в пальцах, протянул Чэнь Ло. Тот, прежде чем воспользоваться им, хорошенько его вытер, чем опять немало рассмешил разбойников. Но есть мясо, накалывая его на нож, было всё же приличнее, чем пальцами, потому Чэнь Ло не стал привередничать.

Сяоцинь только отпил немного бульона.

– Он вообще мало ест, – поспешил сказать Чэнь Ло. Сяоцинь, как он уже успел заметить, к мясу не притрагивался и вообще всем своим видом выражал отвращение, когда они вместе завтракали в цинлоу. Чэнь Ло не собирался ему указывать, но сейчас поведение мальчишки могло настроить против них разбойников, а там – здравствуй, яма!

– Отощает, – заметил Да Гэ рассудительно. – Лао Шу, дай ему хоть лепёшку.

Лепёшка была чёрствая, позавчерашняя, но Сяоцинь оживился и скоро её приел, макая в бульон.

– Странная вы парочка, – сказал Да Гэ, наблюдая, как Сяоцинь ест, не поднимая мяньши. – Один ест, словно на званом пиру, другой не ест совсем… Люди вы или демоны?

У Сяоциня от этого вопроса кусок лепёшки поперёк горла встал, он истошно закашлял. Чэнь Ло постучал ему по спине и ответил с усмешкой:

– Накинул бы ты на демона верёвочную петлю, посмотрел бы я, что с тобой бы тогда стало.

– И то верно, – хохотнул Да Гэ. – А всё же… Почему твой братишка лицо скрывает? Что у него там, индюшачий нос и рыбьи губы?

«Хотел бы я это знать», – подумал Чэнь Ло машинально.

Сяоцинь опять подавился и раскашлялся. Чэнь Ло вновь постучал ему по спине и сказал снисходительно:

– Аптекари все с закрытыми лицами ходят, а этот очень хочет стать аптекарем.

Да Гэ фыркнул, верно истолковав тон Чэнь Ло: мальчишечья блажь.

– А ты, значит, бедный наёмник, – сказал он, вприщур глядя на Чэнь Ло.

Чэнь Ло кивнул.

– У которого цзяньсю серебром расшито, – уточнил Да Гэ.

Тут уже Чэнь Ло подавился, и настала очередь Сяоциня хлопать его по спине.

– Я его по случаю купил, – пояснил Чэнь Ло, отдышавшись. – Вещи с покойников задёшево отдают.

– С покойников?! – в голос воскликнули Да Гэ и Сяоцинь.

Чэнь Ло досадливо прищёлкнул языком, но выложил всю правду о покупке чёрного цзяньсю. Разбойников щепетильными назвать нельзя было, мертвецов они тоже обирали. Да Гэ даже одобрительно покивал: парень не промах, выгодная покупка. А вот Сяоцинь… Чэнь Ло сунул мизинец в ухо, чтобы не оглохнуть – так мальчишка бранился.

– Раньше нельзя сказать было? – воскликнул он, вытаскивая из-за пазухи мешочек и высыпая Чэнь Ло прямо на голову освящённую соль. – Нельзя же так себе карму портить!

Чэнь Ло тряхнул головой, как лошадь, которую одолели слепни. Соль посыпалась ему на колени и в миску. Он подумал мрачновато: «Хорошо, что уже доел».

– Нравишься ты мне, – сказал Да Гэ, хлопнув Чэнь Ло по плечу. – Оставайся с нами. Разбойник из тебя отменный выйдет.

Сяоцинь, бросив браниться, с напряжённым ожиданием вперил жёлтые, как у фазана, глаза в Чэнь Ло. Тот усмехнулся. Вот уж заманчивое предложение – стать разбойником: в лесу одичаешь, волосами зарастёшь и повадишься хлебать похлёбку по-собачьи…

– Нам в Чанъань надо, – дипломатично сказал Чэнь Ло, который не хотел портить отношения со «славными молодцами». – Если уж я за какую работу взялся…

Да Гэ сделал одобрительный жест, верность слову и у разбойников ценилась.

– Но ты имей в виду, – всё же сказал он, – ты для нас желанный гость. Если надумаешь, так возвращайся в Дуаньцзинь.

Чэнь Ло поблагодарил его подобающими по этому случаю словами.

– А ножик себе оставь, – сказал Да Гэ, когда Чэнь Ло хотел его вернуть, – в дороге пригодится. Как вообще можно было без оружия в путь отправляться? А если на дороге плохие люди встретятся?

Эти слова Чэнь Ло немало позабавили: себя к таким «славные молодцы» не причисляли. Но он скрыл улыбку и ещё раз поблагодарил Да Гэ. Ножик благодарности стоил.

Пока они разговаривали, Сяоцинь собрал распотрошённые коробы и с прежней мышиной храбростью потребовал у разбойников, чтобы они и кошели вернули. Да Гэ благодушно распорядился вернуть украденное. Чэнь Ло, запихивая кошель за пазуху, подумал, что в нём потяжелело. Видно, разбойники от щедрот души подсыпали незадачливым путникам денег.

– А это зачем? – спросил Да Гэ, увидев, как Сяоцинь запихнул Чэнь Ло в рот пилюлю. – Уж не боишься ли, что мы вас отравим?

– Я был серьёзно ранен, это лекарство, – сказал Чэнь Ло, проглотив пилюлю.