Муза для ректора, или Рабыня из Ауры

Закари явно не хотел распространяться на эту тему. Но это же не остановит настоящего журналиста, верно? Журналист должен душу вынуть, в мозг залезть и добыть информацию, которая ему нужна. Пришлось включать все свое журналистское мастерство доводить людей до белого каления, чтобы они в агонии гнева выпалили то, что хотели скрыть.

– В детстве ты забрался в лавку алхимика и выпил первое попавшееся зелье с клубничным вкусом?

В ответ Закари хмыкнул, но ничего не ответил.

– Над тобой проводил тайные эксперименты безумный маг?

Опять ответом мне был смешок.

– На Новый год загадал желание, чтобы нравиться всем девушкам, и Дед Мороз перепутал желания?

– Не знаю, что за маг такой Дед Мороз, но вряд ли бы он долго жил, если бы совершил такую оплошность, – рассмеялся во всю драконью пасть Закари. – Но твои идеи мне нравятся. Веселят.

Впереди появились башни Академии, и дракон стал снижаться. Я стала судорожно придумывать варианты, иначе после приземления эту тему будет сложно поднять.

– Ты выдернул у дяди перо, воткнул себе в голову, и у тебя выросли крылья? Неудачно переспал с какой-нибудь Музой? Твоя мама изменила папе с петухом?

Дракона качнуло и повело в бок. Я закрыла глаза и поджала ноги, потому что мы пролетали так близко от стены главной башни, что чуть не задели ее крылом. Покачиваясь, мы опустились на задний двор Академии. На последних шагах дракон не удержался, и мы кубарем покатились по траве. Когда я поднялась, рядом со мной уже стоял Закари в человеческом обличье.

– С приземлением. Можем идти.

По его виду я поняла две вещи: разговор окончен, и я попала в его больное место. Вряд ли бы его так взволновал тот факт, что он с кем-то неудачно переспал. А вот вариант того, что мамочка где-то нагуляла сыночка очень даже вероятен. Смесь нага с кем-то крылато-подобным могла сыграть такую шутку, как змеевидный дракон. А судя по перьям, они были очень похожи на мои и Дарринга. Так что в результате кровосмешения нага и айлара вполне мог получиться такой феномен. Только вот хвастаться им Закари не спешит, и я в числе первых, кто его видел в таком виде.

Но думать по этому поводу долго мне не пришлось. Мы дошли до двери в Академию и попали в дальний коридор. Это было не самое людное место, на пути нам встретились лишь несколько студентов, бегающих в поисках своих аудиторий.

– Где найти Освальда? – спросил Закари, поднимаясь по ступенькам на второй этаж.

– Вариантов два, – ответила я, еле успевая подниматься за ним, – либо в своем старом кабинете в дальнем крыле на кафедре некромантии, либо в своем новом кабинете – кабинете ректора.

– Если я понимаю натуру этого Освальда, в первую очередь он займет новое место, к которому так стремился. Но за один день перетащить все его вещи не смогут, нужно же вынести дядины вещи. Да и дипломы его кафедры вряд ли нужны ему в ректорской. Показывай, где там ваша некромантская кафедра.

Он остановился, пропустив меня вперед. Дорогу до кафедры я знала неплохо, но вот какой именно кабинет принадлежал Освальду, понятия не имела. Здесь не было принято вешать таблички на двери, различия определялись только по цветным полоскам, которые клеились прямо на дверь. Какая именно цветовая гамма принадлежала руководителю кафедры, я не знала. Сообщила об этом Закари, и он остался очень недоволен новостью.

Проблему он решил по-своему, используя чисто мужской подход: открывал все двери и смотрел на преподавателей и убранство кабинета. Я же пошла женским путем.

– Дарр Нейрус, – поймала я за рукав одного из преподавателей, – подскажите, где находится кабинет руководителя кафедры? Мне нужно передать составленный приказ.

– Конечно, дорогуша, – с радостью откликнулся профессор, – за тем поворотом третья дверь слева.

– Что за приказ? – тут же подошел ко мне Закари.

– Освальд – руководитель кафедры. Был им, пока не стал ректором. Значит кто-то должен занять его место. И как все подчиненные, стремящиеся на место руководителя, будут стремиться занять новый кабинет, а не отсиживаться в старом. Руководители меняются, а кабинеты остаются неизменными. Круговорот начальников в природе, – важно подняла я палец к потолку.

– Умно, – хмыкнул Закари.

Мы дошли до кабинета и приоткрыли дверь. Внутри, на нашу удачу, никого не было. Зайдя, мы осмотрелись. Два ряда парт тянулись вдоль стен. Около окна возвышалась кафедра, за которой был стол и шкаф с множеством дверец и ящиков.

– Думаю, шкаф, – Закари двинулся в его направлении.

Прошерстив все полки, мы добрались до папок, на которых было написано «Выпускные дипломы». Папки были достаточно толстыми, дипломы по некромантии отличались большими теоретическими выкладками. Конечно, кто же на практике даст умертвлять, чтобы потом воскрешать.