Читаем Музей. Архитектурная история полностью

Есть подобные примеры поглощения и в российской практике. Ради превращения Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина в музейный городок площадью 105 тыс. м2, задуманный еще основателем музея Иваном Цветаевым, был выселен из своего здания Институт философии РАН и готовился проект сноса вновь выявленного объекта культурного наследия – Кремлевской бензоколонки. Так музей из консервативного института, направляющего свою энергию на сохранение и сбережение памятников культуры, расширяясь, превращается в проводника в сферу наследия совершенно других ценностей и подходов.

Отказ от прошлого как базовой стратегии конституирования музея и следующие за этим процессы постепенно приводят к размыванию музейных границ, что в итоге провоцирует деформацию базовых принципов сохранения и экспонирования предметов, на которых основана работа музея, и отношений между зданием и коллекцией, которую оно вмещает. Ущерб наносится и историческому памятнику, который не всегда удачно реконструируется, и музейному предмету. Он не только теряется на фоне аттрактивной архитектуры, но и из-за разрастания досуговых зон с магазинами, ресторанами, библиотеками и лекториями как будто отходит на второй план, на периферию музейной жизни.

Есть и исключения, когда проект реконструкции музея предполагает не только восстановление первоначального облика здания вместо современных архитектурных решений, но и уменьшение количества выставляемых вещей. Речь идет о недавно открывшемся после десятилетней реконструкции Рейксмюсеуме в Амстердаме, дающем отличный пример внедрения новых экспозиционных практик при бережном отношении к наследию. Архитекторы с помощью сотрудников музея и, что особенно важно, местного сообщества сумели, поместив в центр внимания предмет, сохранить баланс между всеми элементами музейной институции. Ведь нарушение этого баланса в перспективе угрожает серьезными потерями для памяти, культуры и истории.

4.3. Будущее. Музей-хаб

Постепенно процессы универсализации и размывания исключительно музейных функций превращают музей из агоры (универсального городского пространства) в хаб (аналог транспортного узла, объединяющего несколько разнофункциональных объектов, задачей которого является выстраивание взаимосвязей). Теперь строятся и проектируются музейно-театральные, музейно-образовательные, музейно-туристические комплексы и кластеры, музеи и другие значимые городские объекты строятся в непосредственной близости друг от друга, образуя целые скопления, агломерации.

Музей-хаб необязательно должен быть масштабным или чрезвычайно разветвленным. Важно, чтобы он предоставлял возможность взаимодействия различных систем друг с другом. Идеи взаимосвязи и соединения, отсылающие к механизации, часто ассоциируются у архитекторов с образами фабрик. Эти образы в дальнейшем активно воплощаются в новых проектах.

Именно таким зданием-фабрикой должен будет стать новый центр современной культуры ГЭС-2 в Москве, спроектированный Ренцо Пьяно по заказу фонда V-A-C. Центр должен открыться в здании бывшей электростанции в 2021 г. Участок, на котором будет располагаться здание, является частью квартала, где находятся корпуса кондитерской фабрики «Красный Октябрь», превратившиеся в кластер для стартапов, кафе и ресторанов; Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» – городская лаборатория, включающая образовательную и исследовательскую программу; и здание кинотеатра «Ударник» – уникальный памятник конструктивизма. Взаимодействие между зданием V-A-C Foundation и этими компонентами городской среды, безусловно, будет способствовать разнообразию повседневной жизни этой части острова. Таким образом, она станет местом притяжения для москвичей, россиян и иностранных гостей.

Внутри здания площадью почти 20 000 м2 все функции распределены по четырем основным зонам. Городская зона состоит из комбинации общедоступных помещений и выходит на открытую площадь, чтобы уловить и привнести уличную жизнь в пространство центра. В центре здания располагается крытый объем, который действует как входная зона и точка начала посещения музея. С северной стороны музей соединен с библиотекой и медиацентром, а с юга – с рестораном.

Выставочная зона максимально адаптирована под различные типы выставок. Это сочетание пространств разного размера и высоты, предлагающее условия для размещения любых произведений искусства.

Зона образования расширяет посетительский опыт и предлагает в том числе посетить «Школу искусств», задача которой – воспитание нового поколения кураторов, критиков и историков. Здесь же располагаются помещения для life-long learning (обучения на протяжении всей жизни), ориентированного на широкую публику. Частью этой зоны также являются арт-резиденции и мастерские художников.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исследования культуры

Культурные ценности
Культурные ценности

Культурные ценности представляют собой особый объект правового регулирования в силу своей двойственной природы: с одной стороны – это уникальные и незаменимые произведения искусства, с другой – это привлекательный объект инвестирования. Двойственная природа культурных ценностей порождает ряд теоретических и практических вопросов, рассмотренных и проанализированных в настоящей монографии: вопрос правового регулирования и нормативного закрепления культурных ценностей в системе права; проблема соотношения публичных и частных интересов участников международного оборота культурных ценностей; проблемы формирования и заключения типовых контрактов в отношении культурных ценностей; вопрос выбора оптимального способа разрешения споров в сфере международного оборота культурных ценностей.Рекомендуется практикующим юристам, студентам юридических факультетов, бизнесменам, а также частным инвесторам, интересующимся особенностями инвестирования на арт-рынке.

Василиса Олеговна Нешатаева

Юриспруденция
Коллективная чувственность
Коллективная чувственность

Эта книга посвящена антропологическому анализу феномена русского левого авангарда, представленного прежде всего произведениями конструктивистов, производственников и фактографов, сосредоточившихся в 1920-х годах вокруг журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» и таких институтов, как ИНХУК, ВХУТЕМАС и ГАХН. Левый авангард понимается нами как саморефлектирующая социально-антропологическая практика, нимало не теряющая в своих художественных достоинствах из-за сознательного обращения своих протагонистов к решению политических и бытовых проблем народа, получившего в начале прошлого века возможность социального освобождения. Мы обращаемся с соответствующими интердисциплинарными инструментами анализа к таким разным фигурам, как Андрей Белый и Андрей Платонов, Николай Евреинов и Дзига Вертов, Густав Шпет, Борис Арватов и др. Объединяет столь различных авторов открытие в их произведениях особого слоя чувственности и альтернативной буржуазно-индивидуалистической структуры бессознательного, которые описываются нами провокативным понятием «коллективная чувственность». Коллективность означает здесь не внешнюю социальную организацию, а имманентный строй образов соответствующих художественных произведений-вещей, позволяющий им одновременно выступать полезными и целесообразными, удобными и эстетически безупречными.Книга адресована широкому кругу гуманитариев – специалистам по философии литературы и искусства, компаративистам, художникам.

Игорь Михайлович Чубаров

Культурология
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука
Спор о Платоне
Спор о Платоне

Интеллектуальное сообщество, сложившееся вокруг немецкого поэта Штефана Георге (1868–1933), сыграло весьма важную роль в истории идей рубежа веков и первой трети XX столетия. Воздействие «Круга Георге» простирается далеко за пределы собственно поэтики или литературы и затрагивает историю, педагогику, философию, экономику. Своебразное георгеанское толкование политики влилось в жизнестроительный проект целого поколения накануне нацистской катастрофы. Одной из ключевых моделей Круга была платоновская Академия, а сам Георге трактовался как «Платон сегодня». Платону георгеанцы посвятили целый ряд книг, статей, переводов, призванных конкурировать с университетским платоноведением. Как оно реагировало на эту странную столь неакадемическую академию? Монография М. Маяцкого, опирающаяся на опубликованные и архивные материалы, посвящена этому аспекту деятельности Круга Георге и анализу его влияния на науку о Платоне.Автор книги – М.А. Маяцкий, PhD, профессор отделения культурологии факультета философии НИУ ВШЭ.

Михаил Александрович Маяцкий

Философия

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Мифы и легенды рыцарской эпохи
Мифы и легенды рыцарской эпохи

Увлекательные легенды и баллады Туманного Альбиона в переложении известного писателя Томаса Булфинча – неотъемлемая часть сокровищницы мирового фольклора. Веселые и печальные, фантастичные, а порой и курьезные истории передают уникальность средневековой эпохи, сказочные времена короля Артура и рыцарей Круглого стола: их пиры и турниры, поиски чаши Святого Грааля, возвышенную любовь отважных рыцарей к прекрасным дамам их сердца…Такова, например, романтичная история Тристрама Лионесского и его возлюбленной Изольды или история Леира и его трех дочерей. Приключения отчаянного Робин Гуда и его веселых стрелков, чудеса мага Мерлина и феи Морганы, подвиги короля Ричарда II и битвы самого благородного из английских правителей Эдуарда Черного принца.

Томас Булфинч

Культурология / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги