Музей разочарований

— А у меня хороший вкус, не правда ли? — Он ковырял пол поношенными ботинками, избегая встречаться со мной взглядом.

— Хочешь пройтись по выставке?

В центральном зале было полно людей, они пили шампанское, восхищенно болтали, наслаждались общением и совершенно не обращали внимания на систему кровообращения динозавров. Я обрадовалась, что отец этого не видит. Он бы очень рассердился.

Эф кивнул в сторону главного экспоната выставки: Вилло — динозавра с сердцем и без сердца одновременно. Его скелет был странным образом свернут в калачик, словно в позе эмбриона, ноги сплелись, как будто он пытался защитить коричневый комок в центре грудной клетки.

— А знаете, это абсолютно точно песок, — сказал пожилой мужчина, проходя мимо. — Они ошиблись. В этом вся суть выставки.

Эф раздраженно выдохнул, пробормотав что-то про людей, которым следует заниматься своими делами. Конечно, скорее всего, старик был прав. Но это не значит, что мне не хотелось вытолкать его взашей, потому что в этот момент, стоя рядом со скелетом, больше всего на свете мне хотелось, чтобы ржавый комок в останках Вилло был сердцем.

Несмотря на то что динозавры вымерли сотни веков назад, я очень хотела верить, что его сердце, так же как моё, качало кровь, что под его грубой кожей было что-то нежное и беззащитное, что что-то от его сердца еще осталось.

— Твой отец прекрасно потрудился над выставкой, Пэн, — произнес Эф.

— О да, — отозвалась я, опираясь на перила, не в силах оторвать взгляд от Вилло.

— Эй, там моя мама.

Эллен стояла на цыпочках, высматривая кого-то в толпе, её рыжие волосы светились под голубым светом комнаты, словно она была одним из экспонатов.

— Мам, — позвал её Эф.

— Привет, ребята! Пенелопа, с прошедшим днем рождения! Вы с родителями приедете в понедельник отпраздновать? — Я кивнула, а она повернулась к Эфу: — Ты видел отца? С ним хочет познакомиться главный благотворитель. Может, он в своем кабинете?

— Я его не видел, но мы можем посмотреть, — ответил Эф.

— Прекрасно. Если найдете — отправьте его в главный зал. А я буду нарезать круги здесь, вдруг появится.

Мы шли сквозь толпу, пробираясь к служебному входу. Шум вечеринки позади нас притупился до ровного гудения, когда мы закрыли за собой дверь. Тишина в служебном помещении казалась практически оглушающей.

— Как отметила день рождения? — спросил Эф, обернувшись через плечо.

— Китс обедал с нами.

— Это круто. Круто. — Он отвернулся, — Да, круто.

Я нахмурилась, глядя в его спину. С каких это пор Эф употребляет «круто» три раза подряд?

— Он подарил мне золотой кулон. Это было действительно трогательно.

Эф настороженно замер.

— Кулон?

— Да, кулон? — ответила я, копируя его интонацию.

— Эх. — Мне показалось, что он расстроился.

— Но я все равно ношу счастливый жетон, — сказала я, вытянув его за цепочку. — Он лучше подходит моему образу.

— Это круто. — Он шел всё быстрее, и мне тоже пришлось ускориться.

— Да что с тобой сегодня? — наконец не выдержала я.

— Ничего. Вы с Китсом помирились после той ссоры? — спросил он, не оглядываясь.

— После какой?

— После вечеринки «Nevermore».

— Думаю, да.

— Круто.

Пятый раз.

Кабинет Джорджа оказался открытым, но пустым, свет был выключен.

— Никого, — сказала я.

Уголки рта Эфа изогнулись в кривой полуулыбке.

— Пойдем на чердак?

— Мы не можем.

Он приподнял бровь.

— Там закрыто.

Одним плавным движением он выдвинул верхний ящик стола и показал мне связку ключей.

— Я не хочу, чтобы у кого-нибудь были проблемы... — начала я, но Эф уже вышел из кабинета, побежав по коридору к лестнице.

На втором этаже было довольно темно — единственным источником света служили таблички с обозначениями входа и выхода. Больше не было слышно звуков вечеринки, осталось только завывание ветра снаружи. Мы оказались в старом крыле музея, где находился кабинет моего отца. Всё было из дерева: столы, стулья, двери и книжные шкафы. У папы даже была безумная передвижная железная лестница для доступа к верхним полкам.

Эф прочистил горло.

— Помнишь, я верил, что здесь живет настоящий динозавр, который бродит ночами по залам?

— Да, — тихо произнесла я, виновато оглядываясь, боясь, что нас заметит охрана, я была уверена, что они нас впустили бы, главное, чтобы не влетело нашим отцам. — Ты тогда впервые мне что-то сказал. Знаешь, каждый раз, когда я находилась здесь в темное время суток, я боялась, что он съест меня. Или папу.

— Не, — возразил Эф, — он был дружелюбным. Только одиноким. Последним в своем роде.

Я подумала о Вилло.

Эф остановился перед видавшей виды дверью, вытащил длинный старинный ключ и провернул его в замке.

— Эф, — позвала я, мой голос дрогнул.

— Идем, — он уже поднимался по ступенькам, — мы же ищем моего отца, помнишь?