Музей «Шпионский Токио»

Результаты рекогносцировки воодушевили японцев. Вернувшись в Москву, Катаока 2 июля подписал договор с ЭПРОН. За сам факт производства работ на чужой территории «Синкай когёсё» обязана была заплатить советской стороне 110 тысяч рублей и самостоятельно покрыть все текущие расходы. Предполагалось, что поднятое золото с лихвой окупит издержки даже при том, что японская сторона получала лишь 40 процентов от общей суммы клада, а ЭПРОН – 60 процентов. Японцы были настроены оптимистично, полны решимости, ясно осознавали трудности, которые могут ждать их на дне, и просили у Советского государства только одного: риса – чтобы нормально питаться. Четыре тонны его были специально закуплены Внешторгом в Харбине и отправлены в Крым на нужды глубоководных профессионалов. Следом в Балаклаву прибыли еще 18 опытных японских подводников, и 15 июля экспедиция приступила к работе.

Зощенко поименно назвал нескольких участников грандиозного, по тем временам, проекта. С японской стороны, помимо уже знакомого нам Катаока, в Балаклаве находились главный инженер Уэкки (Уэки?), водолазы Вакино, Иси (очевидно, Исии) и Ямомато (явно Ямамото). Отдельно от экспедиции (ей был выделен особый дом, прозванный «концессионным»), в гостинице «Россия», проживал московский представитель фирмы Като. Там же остановилась приехавшая понаблюдать за экзотическим действом поэтесса и племянница главы Главконцесскома Льва Троцкого Вера Инбер (ее «Девушка из Нагасаки» уже была написана, но пока что прошла мимо внимания читающей публики). В «России» поселился и приехавший в Балаклаву из Москвы знаменитый писатель Борис Пильняк со своим тамошним знакомым – журналистом Курода Отокити. Оба совсем недавно вернулись из Японии. Атмосфера в гостинице, по воспоминаниям Пильняка, царила самая экзотическая: «И мы погрузились в Японию. Японец-прислужник принес нам чаю и повел нас в ванну, сделанную за кухней, в японскую бочку, где вода почти кипит. Дом был пуст, пахнуло морем и тушью. Канцелярист передал мне свою визитную карточку. В коридоре распялены, ногами вверх, водолазные костюмы, – скафандры похожи на уэллсовских марсиан. В ванной нам дали японские полотенца, которыми надо одновременно и мыться, и утираться. В столовой нас ждал завтрак – соленая слива, зеленый чай, рыба в сое, рис. Палочками вместо ножа и вилки, вкусовыми памятями я был погружен в Японию»^{115}.

Из непосредственных участников экспедиции Зощенко упомянул главного врача ЭПРОН Константина Алексеевича Павловского и «замруководителя ЭПРОНа тов. Хорошкина» – скорее всего, имея в виду комиссара Якова Михайловича Хорошилкина, ставшего помощником руководителя этой организации. Мы же, благодаря недавно рассекреченным материалам ОГПУ^{116}, можем назвать сегодня еще несколько человек, чьи имена тщательно избегали упоминать хорошо знавшие его Вера Инбер, Борис Пильняк и Курода Отокити.

Перед нами «Перевод личного письма представителя японской судоподъемной компании Синкай Когиоссио Лимитед господина Катаока господину Хара» (орфография и пунктуация оригинала):

«1) Г-ну Хара, Токио. Фирма “Синкай-Когьо”.

От Катаока

Сообщает что все приготовления к работе были окончены к 20 числу августа и с 24 стали работать 3 водолаза и ежедневно убирали камни от 70 до 100 тонн.

Русские рабочие совсем к работе не пригодны и поэтому работающие японцы испытывают большие затруднения.

Показан чертеж.

Предполагается вести работы от А до В. К 28 августа удалось в общем закончить съемку камней и после этого приступили к расчистке песка.

По линии А – С теперь начали расчистку камней. В пункте С нашли палубную доску корабля.

28 августа в пункте А нашли большую медную монету 1854 года.

5 сентября в пункте Д под громадным камнем нашли золотую монету 1821 года с изображением короля Георга 4-го, по-видимому, эта монета отлетела в сторону при катастрофе.

Во всяком случае, корпус корабля разбит в мелкие куски.

Все работают с отчаянной энергией. Если к концу сентября ничего не будет видно, думаем начать соответствующие переговоры с ЭПРОНом.

Если до 1 ноября мы уплатим ЭПРОНу 27 500 рублей, то с прежними это составит 40 000 рублей. На сентябрь и октябрь еще понадобится 20 000 и на обратный путь нужно оставить 1[3]000 иен.

Если в октябре положение будет оставаться таким же, то придется считать эту работу неудавшейся и начать с ЭПРОНом переговоры относительно другой концессии.

В Черном море система “Огуси” не годится, потому что здесь вода холодная.

Во втором письме сообщает, что получил из Лондона 1937 фунтов 10 шил[лингов].

2) Лондон отделению Йокохам-Банк. Расписка в получении 1937 фунтов 10 шил[лингов].

3) Г-ну Симада Токумацу Япония преф. Чиба. От Симада Балаклава

4) Г-ну Одзава Япония – Преф. Чиба. От Сиодзи Балаклава

5) Г-же Нонака Токио Япония. От Симояма Балаклава

6) Г-ну Осаннам Токио. От Симояма Балаклава

Вложено письмо г-ну Иваи в Токио.

Эти четыре письма семейного характера, ничего делового не содержат.

Пер[евел] Мартэн».