Муж и жена – одна сатана

Когда Карл подрос и поступил в гимназию, он оказался в одном классе с Эдгаром, младшим братом Женни, и стал частым гостем в доме Вестфаленов. Глава семьи, Людвиг фон Вестфален73, симпатизировал юному Марксу, читал мальчику античных авторов. Барон, поклонник учения Сен-Симона, познакомил Карла с философией человека, впервые разделившего людей на классы. Знал бы отец Женни, куда приведёт это разделение бойкого юношу…

А что же наша Женни? Она расцвела в пышной юности своей, она окунулась с головой в мир удовольствий: балы, концерты, спектакли, вечеринки в казино, езда на санях с форейторами и звоном бубенцов, летние катания на лодках по Мозелю при луне.

Мозель это, Вы догадались, река, а вот форейтор – кучер, только румяный, надушенный и напомаженный.

До слёз жаль, но с Женни я на лодках не катался, на вечеринках не веселился, в казино не безумствовал, всё о беззаботной юности баронессы (чем тебе не Попрыгунья Стрекоза!) почерпнул у немецкой писательницы Луизы Дорнеманн. У неё же читаем далее:

«Полная прелести и очарования молодости, весёлая, остроумная, она радовалась своей красоте, с удовольствием вертелась перед зеркалом и наряжалась в лёгкие, воздушные платья»

Что тут скажешь, невеста хоть куда! По письмам видно – умница, на фотографии глянешь – красавица, а обозришь генеалогическое древо – аристократка. Дедушка Женни принял дворянство из рук воителя Фердинанда Брауншвейгского, отец – барон Иоганн Людвиг фон Вестфален – крупный чиновник, занимающий почётное место в городской иерархии, старший брат – серьёзный молодой человек, станет министром внутренних дел.

Женни имела всё основания составить блестящую партию и прожить жизнь безбедную, оседлую, предсказуемую. Но подвёл девицу-красавицу ангел-хранитель: или на тучки загляделся, или отлучился из астрала да не доглядел, или крылья у него из такого места выросли, что и сказать неудобно, но… «пришла пора, она влюбилась»74 в мальчика-гимназиста, который был на четыре года младше. Догадка Ваша, Серкидон, верна, звали его Карл, в нём молодая аристократка увидела утоление всех своих будущих страстей. Стала называть парнишку «маленьким чёрным дикарём», «чёрным лохматиком» и отказала всем большим белобрысым, хорошо причёсанным и хорошо воспитанным женихам Пруссии.

Что же касается Карла, в какое-то неустановленное, но прекрасное мгновенье раз и навсегда остановилось у ног Женни его могучее критическое мышление. Об этом союзе, об этой паре писали десятки биографов, но никто не сказал, когда и как родилось чувство, которое не смогли сломить cуровые жизненные передряги…

Первым испытанием стал отъезд Карла на обучение в Боннский университет. Там он быстро обучился курить сигары, пить вина в непотребных количествах и предводительствовать в молодёжных пирушках. Компания подобралась весёлая и щедрая на выдумки. Дым стоял коромыслом! Молодость умеет превращать маленькие радости в большие.

Поговаривают, что однажды Карл дрался на дуэли, хотя они и были запрещены. Один раз, и это запротоколировано, молодой Маркс был на сутки посажен в каталажку за пьянство и нарушение общественного порядка, и только проникновенное письмо отца к судье спасло дебошира от тюрьмы. После этого случая советник юстиции Генрих Маркс перевёл сына в Берлинский университет, а перед этим он с негодованием оплатил долг сына, исчислявшийся уже весомой суммой в 160 талеров. Экономно тратить деньги молодой Маркс не умел и гордо пронёс это неумение через всю жизнь вплоть до седых волос.

К началу студенческих лет относится и увлечение литературой. Дерзновенный автор написал много стихов, драму, трагедию и отослал всё это в журнал, где ему вежливо отказали. Карл был взбешён, в ярости съел письмо редактора, а свои опусы сжёг. «И не попал он в цех упорный//Людей, о коих не сужу,//Поскольку к ним принадлежу»75.

Биограф Меринг писал: «… среди многочисленных даров, положенных музами в колыбель Маркса, все же не было дара стихотворной речи».

Этот дар просто не поместился, колыбелька небольшая, а напихали туда музы изрядно…

В столице Пруссии собственно и началось обучение молодого человека наукам. О Берлинском университете читающий там лекции Людвиг Фейербах говорил: «В сравнении со здешним домом труда другие университеты – сущие кабаки».

Кабаки молодому Марксу приелись, бесконечные попойки надоели, душа потянулась к строгому и вечному. Молодой человек полюбил слушать лекции Фейербаха, и сам решил стать философом. Это решение отец Генрих одобрил: пусть станет философом, лишь бы не пил. А как же королева балов? Нет, нет, забыта не была. Карл писал ей стихи, отсылая исписанные тетрадки в Трир с неизменным посвящением «Моей дорогой, вечно любимой Женни фон Вестфален». Из раннего Маркса:

Не могу я жить в покое,

Если вся душа в огне,

Не могу я жить без боя

И без бури в полусне…

Так давайте в многотрудный

И далёкий путь пойдём,

Чтоб не жить нам жизнью скудной

В прозябании пустом.

Под ярмом постыдной лени

Не влачить нам жалкий век,

В дерзновенье и стремленье

Полновластен человек76.