Муж и жена - одна сатана

— Ха-ха, не убью? Разве я это обещал? Я сказал, что ты легко отделаешься. Не расстраивайся, твоя смерть будет быстрой, ты не будешь мучиться так, как твои товарищи, — сказал Оден и выверенным движением перерезал парню горло.

Я поморщилась. Почему-то мне казалось, что Оден гораздо милосерднее. Конечно, я не хотела вмешиваться в чужую работу, но не смогла промолчать:

— Оден, а иначе было нельзя? Если бы ты оставил его в живых, то мы бы ничего не потеряли. К тому же, не такой он злодей. А вот ты как раз смахивал на него. На злодея, в смысле. Зачем? Ты ведь добрый, так к чему эта бессмысленная жестокость?

— Игнис, милая и добрая Игнис, — протянул Оден. — Тебе не кажется, что ты слишком хорошо обо мне думаешь? Уверена, что знаешь, какой я? То, что ты видела некоторые мои хорошие стороны, еще не значит, что я такой всегда и со всеми. Не знаю, что ты там напридумывала, но я вовсе не хороший, не мягкий и не понимающий. Я жестокий, непримиримый и ревнивый. Ты не узнала об этих сторонах моего характера лишь потому, что мне не было нужды все это демонстрировать. Но, например, когда-то об этом узнал мой отец. Результат этого узнавания сейчас в желудке Селеста. И, поверь, превращение отца в пособие для некроманта прошла не без моего активного участия.

— Хочешь сказать, что напади я на тебя, ты поступил бы также? Например, сразу после выпуска из академии. Я бы не справилась с тобой, проиграла бы. И ты бы пытал меня точно так?

— Игнис, это глупо. Ты бы не сидела здесь и не заливалась со слезами, ты бы боролась до конца. Не смей сравнивать себя и это отребье.

— То, что они безвольные глупцы, это еще не повод их убивать вот так, Оден! Дать надежду, а потом забрать ее! Это жестоко!

— То, что они идиоты, конечно, не повод. Но они идиоты, которые ранили тебя. Игнис, неужели ты думаешь, что я это мог вот так оставить? Проявить милосердие к тем, кто сделал тебе больно?Игнис, я никогда не был жесток сверх меры и не хочу менять это впредь. Но и становиться ничтожеством и мразью тоже не хочу.

— О чем ты?! — о чем Оден говорит, причем здесь это — я не понимала.

Оден подошел ко мне, наклонился и ласково провел рукой по щеке.

— А как бы ты назвала мужчину, который оставил бы безнаказанными тех, кто сделал больно его драгоценной женщине? Разве не мразью?

Глава 25

Слова Одена ввели меня в состояние глубочайшего шока, иначе объяснить свое молчание и покорность я никак не смогла. Как, собственно, и дикое смущение, и безумно колотящееся сердце. И что мне теперь делать? Можно ли слова «драгоценная женщина» рассматривать как признание в любви? Будь на месте Одена абсолютно любой другой мужчина, то такое заявление я бы ни за что не посчитала проявлением чувств. Скорее, проявлением собственническим инстинктов и жадности.

Но Оден никогда бы не сказал, что-то такое только из желания показать, что я ему принадлежу, или для того, чтобы показать свою значимость и главенство. Не тот тип мужчины, точно не тот. Мысли прыгали как зайцы — тонкие и толстые, белые и серые, но очень-очень быстрые. Тогда что это было? Признание в любви или признание в дружбе? Симпатии? И что, если это признание в любви? Мне надо признаться в ответ? Я, конечно, Одена пока не люблю, но и лишаться общения с ним не желаю.

Я пока думала, так голова разболелась. Да еще и усталость примешалась. Конечно, Оден снял боль, за что ему большое спасибо, но мое состояние оставляло желать лучшего. Хотя и сам Оден навряд ли был полностью здоров: ему сильно досталось из-за того, что рядом были кости родителя.

Оден смотрел на меня очень внимательно, не пряча чуть горькую, чуть злую и чуть нежную ухмылку. Наверное, надо было как-то отреагировать на его слова. Сказать, что я рада быть для него драгоценной женщиной или еще какую-то глупость. Но слова не слетали с языка, упорно противясь тому, чтобы выстроиться в связное предложение. А потому я...

Просто уснула. На руках Одена было тепло, держал он меня аккуратно, словно я не боевой маг, а какая-то принцесса. Все остальное я слышала как сквозь марево.

— Игнис, ты в порядке? Давай вот так, аккуратненько... — Оден укутал меня в свой плащ и взял на руки. — И где этот чертов конь, когда он так нужен? Эй, прекрати дожевывать чужие кости и помоги своей хозяйке.

***

Очнулась я уже в своей кровати в столичном особняке. Ранение было не таким уж серьезным, чтобы я столько проспала, но висевший рядом с головой амулет естественного восстановления разрешил вопросы. Эта очень полезная штука, которая погружала человека в сон до тех пор, пока его физическое состояние не становилось удовлетворительным. Теперь бы понять, сколько я проспала. Влетевший в мою спальню Оден был все еще в грязной одежде, изодранной и запачканной во время сражения. Вот и хорошо, значит, времени прошло всего ничего.

— Ты как, Игнис?