Муж из натурального меха

– Берег. Только мне всегда казалось, что не Лильку он берег, а сами шубы.

– Ну, и я тоже про шубы. Значит, дарить он их Лильке дарил, но носить не разрешал? Странный подарок.

– Должен же он был Лильку чем-то держать? А так она новую шубку получит и заткнется на время. Потом-то снова к нему подступать начнет, он ей шапочку или пелеринку. Но если всерьез, то я не думаю, чтобы Лилька сама могла завалить Бориса.

– Почему?

– Во-первых, стрелять она не умеет. Ружей боится. Во-вторых, она же все-таки надеялась выйти замуж за Бориса. Кто же убивает курицу, которая вот-вот должна снести золотое яйцо. И потом я помню, как Лилька у нас на кухне слезы в три ручья лила по своему Борису.

– Притворялась.

– Нет, мне кажется, она и правда была очень встревожена исчезновением Бориса. И вспомни, как она отреагировала, когда Ваня сообщил ей о смерти Бориса.

Лилька отреагировала бурно. Закричала, вскочила на ноги, потом зашаталась и упала в обморок.

Инга все это видела и тем не менее пробормотала:

– Но что-то очень уж быстро она после всего этого очухалась.

– По-разному у людей стресс проходит.

– Ты же слышала, как она сейчас распоряжалась.

– Лилька – деятельная натура. Ей легче пройти этот тяжелый период, если она будет чем-то заниматься. Другая бы на ее месте месяц пластом лежала, в стенку уткнувшись, а она иначе поступила.

Инга замолчала. И чтобы сменить тему, спросила:

– Вася скоро вернется?

– Обещал, что к обеду приедет. Самое позднее – к вечеру.

– Хорошо бы. А насчет охоты на людей – это тетя Паша ведь все придумала?

– Местные любят языками почесать и страшилки себе придумать. Надо с егерями, что на Бориса работали, поговорить.

Инга подняла голову.

– Правильно! И надо поторопиться, пока Лилька не успела их по-своему настроить!

Алене только и оставалось, что улыбнуться. Снова Инга за свое. На вид подруга настоящая тургеневская барышня – нежная и воздушная. Но тем, кто хорошо ее знает, давно известно, что Инга может при желании быть упрямей самой упертой ослицы. Если уж подруга чего вбила себе в голову, то нипочем не успокоится, пока лично не убедится, что ошибалась.

Но к слову сказать, ошибалась Инга крайне редко. И все-таки и у нее случались промашки, в которых она легко и быстро признавалась. И потому слова одной ее подруги о другой заставили Алену двигаться быстрее. Чем скорее Инга убедится, что Лилька не имеет отношения к смерти Бориса, тем лучше для них всех.

Глава 11

У Бориса на его охотничьей ферме трудилось пять человек, плюс он сам и еще Лилька. Всю тяжелую работу на ферме по уходу за пушным зверем выполняли два молчаливых парня, платил им Борис совсем мало, и почему эти здоровенные детины оставались здесь, а не уходили хотя бы к тому же Василию Петровичу в Дубочки, где зарплаты были существенно выше, Алена сказать не могла.

Но эти двое мало интересовали сейчас Алену. Ребята занимались исключительно пушным зверем, который редко поступал в распоряжение охотников. Почему? Во-первых, стрелять в зверя так, чтобы не испортить шкурку – это особое мастерство нужно, не всякому охотнику даже с самой современной оптикой доступно. Во-вторых, пушной зверь мелок и пронырлив. Убежит, ищи-свищи ветра в поле. Хлопот много, почету мало. Охотники это понимали и на пушного зверя почти не охотились. Разве что иногда чернобурую лису требовали или песца. А так больше на оленях, кабанах и, конечно, медведях и волках специализировались.

Это зверь крупный, след оставляет внушительный, да и размер добычи в итоге заставляет остальных охотников досадливо краснеть и крякать. Конечно, до тех пор, пока не узнают, что зверь этот был почти ручной, выращенный и выкормленный человеком. Вот этим зверем и занимались три егеря, которые сопровождали охотников, помогали им загнать, а при случае так и подстрелить уходящего зверя, если видели, что сами охотники палят из своих ружей, да все мимо.

Вот с этими тремя мужиками Алене и хотелось побеседовать. Если на ферме у Бориса затевали охоту на человека, то именно эти трое должны были быть в курсе.

Но стоило Алене заикнуться, как все трое сначала вытаращили на нее глаза, а потом буквально покатились со смеху.

– Ну, Алена Игоревна, вы и придумали! Это же надо такое учудить!

– Нам Борис Петрович по несколько месяцев зарплату не платит, а мы для него на подсудное дело пойдем?

Алена нахмурилась:

– А если бы платил, то пошли бы?

– Все равно не пошли.

– Мы границы допустимого хорошо знаем.

– Хотят люди себе потехи ради зверя подстрелить – это их дело. Платите деньги и развлекайтесь.

– А вот чтобы человека живого загнать да потом подстрелить – это же подсудное дело, убийство!

– Нам на нарах париться неохота.

Все это было так и правильно. Но Бориса все же кто-то подстрелил. Загнал, как дикого зверя, и подстрелил. И Алена, как ни старалась, не могла об этом забыть.