Муж-озеро

И вот в этом-то сердце быдлоада Танюша предложила провести уборку, и уговорила на это своих знакомых экоактивисток. Желающих набралось немного: одна пожилая пара и две старые девы (эх, когда-то и Танюша относилась к этой категории!). Понятно, сверхзадач никто не ставил: предполагалось совершить вдоль пляжа нечто вроде агитпрохода с мешками (дабы публика, если не задумалась о своем поведении, то хотя бы прониклась сочувствием к волонтерам), чтобы затем с чувством выполненного долга искупаться (по возможности — подальше от толп) и поскорей убежать обратно на станцию. Для Танюши Глазьевский пляж был чем-то вроде незавершенного гештальта, непокоренной вершиной, мысль о которой возбуждала тщеславие. Прежде она тоже боялась сунуться сюда в разгар сезона. Но сейчас, когда рядом будет Ион, невозможное станет возможным! Танюша в глубине души отдавала себе отчет, что намеревается испробовать его, как пробуют новое оружие; и она сознавала, что это не очень хорошо. Однако она успокаивала себя, что вообще-то стремится совершить благое дело, что исключительно ради возможности заронить в очерствевшие сердца публики Глазьевского карьера понятие об экоответственности она тащит Иона в его редкий выходной в самый центр потной, воющей и матерящейся толпы. Впрочем, Ион, как всегда, не замечал того, что приводило Танюшу в отчаяние. Он шел мимо орд мангальщиков так, словно это была полоса прибоя. Их вопли и убойная музыка значили для него не больше, чем шелест волн; они обмывали его ноги, но не могли нанести вреда. Так, во всяком случае, думала Танюша, глядя, как он спокойно лавирует между покрывал, загроможденных лежащими и сидящими телами вперемешку с пляжной снедью.

— Света и Саша пойдут по тому берегу, а Мариша с Ирой — по нашему, но выше, — как мантру, бормотала она. — Около во-он того ларька все встретимся. Уфф, и домой!

Ближе к середине пляжа ей стало совестно, что она затащила Иона сюда. Сила его воздействия на реальность была велика, но все же не бесконечна. Полностью нейтрализовать ощущение ада он не мог, и Танюша, спрятавшись за его неширокой спиной, хоть и отмечала явные улучшения, но все же радовалась, что до конца крестного пути осталось немного.

— Дык это… А может, мы всю площадь прочешем? А то ведь вон там сколько еще рядов сидит, если поглядеть, — простодушно спросил Ион.

— Нет-нет, не стоит! — испугалась она. — Знаешь, этот пляж полностью убрать абсолютно невозможно. Это, наверное, самое грязное место в области. И самый ужасный контингент. Мы тут, так сказать, просто демонстрируем им иную модель поведения…

— Воспитываем, выходит? — усмехнулся Ион.

— Ну да…