Муж

Алекс совершенно взмок: спина вся скользкая, мокрые волосы прилипли ко лбу и щекам, по его вискам, скулам, шее стекают крупные капли пота. Он опускает голову, прижимаясь губами к коже моей шеи, и чёрная шёлковая прядь падает мне на лицо. Запах его волос — всегда затмение для моего разума: пряный, дурманящий аромат, будоражащий, возбуждающий, влекущий, порабощающий. Млеющая истома расходится по всему телу с каждым вдохом, во рту появляется сладость, всё важное становится безразличным… и хочется только одного: больше никогда не выпускать его из объятий. Боже мой! Может, вот он, его секрет? Почему женщины сотнями сходят от него с ума, теряют адекватность и способность ощущать вкус жизни, если его нет рядом? Может, его тело способно вырабатывать такой же уникальный феромоновый сплав, как в фильме «Парфюмер»? Допустим, это ответ, почему меня так влечёт к нему, но как так вышло, что именно Я очутилась в ЕГО постели? Как вышло так, что на пальце у него кольцо с такой же гравировкой, как у меня? Как это вышло? Почему?

Алекс наклоняется к моему лицу и жарко шепчет прямо в губы:

— Я никому не позволю разрушить «нас»! Никто и никогда не встанет между нами! Даже будь это дьявол, или сам Бог…

Зря он такой самоуверенный, подумалось мне тогда.

Я долго не могла настроиться на него, и мы оба знали причину: слишком тонка моя душевная организация и только-только зарождающееся доверие, слишком больно ударила по нему горькая правда и неутешительные прогнозы. В сущности, я знала, что Алекс «такой», и раньше, догадывалась. Но в те дни мы оба с ним находились в той мармеладной стадии отношений, когда всё только начинается и розовые очки, скорее, неумолимая участь, нежели неосторожность. Слишком мне было с ним хорошо, временами до умопомрачения сладко, и очень уж хотелось ему верить. Будучи проницательным и умеющим чувствовать глубоко, Алекс не мог допустить, чтобы возникшая трещина росла и расширялась до тех пор, пока не обрушится ещё недостроенный дом нашей с ним совместной жизни, нашей семьи. И он замазал её сразу же, не затягивая, страстным бурным сексом. Он всё и всегда лечил сексом.

И до меня, наконец, окончательно доходит: нельзя убегать из его спальни! Категорически нельзя! Это лишает его сил, равновесия, выбивает почву у него из-под ног, отнимает самый главный инструмент в решении проблем и преодолении трудностей. И только теперь мне очевидны масштабы допущенной ошибки: не переселись я в детскую тогда на месяц, всё у нас наладилось бы гораздо раньше и с наименьшими потерями для обоих.

Ведь он любит меня, и, похоже, сильно…

Глава 13. Мерседес

Lotte Kestner — Before you are

На следующий день Алекс работает с раннего утра:

— Лера, у меня есть несколько неотложных дел. Действительно неотложных. Позагораешь сама до обеда? И от меня заодно отдохнешь… я, кажется, вчера опять тебя замучил! — лукаво улыбается.

Я надеваю купальник, обматываюсь парео, напяливаю шляпу — всё в разных оттенках бирюзового — и собираюсь выходить. Алекс, узрев меня в таком одеянии, вскакивает, целует на прощание и даёт напутствие:

— Яна не бойся: в целом, он хороший парень, только чёрствый очень. А вот Мерседес остерегайся: она бывает непредсказуемой, а в свете последних событий ещё и неадекватной. Не вздумай ничего пить или есть из её рук, ладно?

— Ладно.

И я гуляю одна. Но не долго: очень скоро ко мне присоединяется Ян — словно нарочно выслеживал. Алекс так и не появляется, ни до обеда, ни после него. Я в одиночестве ем в ресторане, принципиально не возвращаясь в наше бунгало, и лелею обиду. Не слишком усердно, впрочем, потому что и во второй половине дня меня находит… Ян!

Общение сближает, а его неограниченное количество — особенно.

Мы говорим обо всём и ни о чём: о политике, религии, литературе, даже умудряемся пройтись по известным философам. Сходимся во мнении, что точка зрения Гегеля на сущность божественного, как «Мирового разума», наиболее адекватна из всех известных, логична и понятна человеку наших дней, образованному и с учётом уже совершённых открытий. Несколько раз спорим, страстно. Дважды Ян уступает, покорившись натиску моих «логически совершенных аргументов», но чаще эмоционально доказывает свою правоту.

Уже темнеет, и поскольку Алекс так и не удосужился обо мне вспомнить, Ян предлагает проводить меня, а то «мало ли что может произойти?» на территории элитного и во всех отношениях безопасного комплекса.

— Ян, что связывает тебя с Алексом? — решаюсь на раскопки.

— Детство. Он не говорил тебе?

— Нет.

— Ну тогда и я не буду.

— Жаль. А то, что связывает его с твоей сестрой, тоже тайна?

— Ну разумеется! — скалится.

— Ладно, — не скрываю разочарования.

Помолчав и немного ожесточившись в лице, Ян всё же решает удовлетворить моё любопытство:

— Наши отцы были друзьями, лучшими. Открыли одну на двоих добывающую компанию, основали ювелирное дело. Дружили, часто виделись, ездили друг к другу семьями, проводили вместе праздники. Наше детство прошло… весело и в довольно тесном общении.

— И что произошло потом?