Муж

В моей голове туман, в душе утренние заморозки. И немного сарказма: всего несколько месяцев назад я и предположить не могла подобной популярности своей персоны у миллиардеров.

— Лера не молчи! Ответь что-нибудь! — требует рудниковый магнат.

— Что, например?

{Aiva — He Said (Nowadays Remix)}

Ян не теряется: смело берёт моё лицо в ладони и целует. Его поцелуй отличается от тех, к которым я привыкла в последние недели: более требовательный, жёсткий, мужской, даже агрессивный. Губы у него не мягкие и нежные, как у Алекса, а напряжённые, тугие, привыкшие «брать» всё, что им нужно.

Этот поцелуй не вызвал во мне тех всплесков желания и эйфорического трепета, какие должен был, но и не был неприятен. Это был качественный, уверенный поцелуй, прерванный искусственным женским покашливанием.

Я спокойно перевожу взгляд с потерявшегося в экстазе Яна на поборника нравственности, и им оказывается Мерседес! А за её спиной стоит, засунув руки в карманы, мой супруг. Внешне абсолютно спокоен, даже невозмутим, но спрятанные в узких синих брюках ладони подозрительно похожи на сжатые кулаки.

— Да тут, похоже, нешуточный вирус разгулялся! — ехидно тянет Мерседес. — В группе риска исключительно красавчики-миллиардеры! Вирус поражает бедолаг одного за другим! Нужно срочно найти источник заразы, пока класс успешных самцов не потерян для человечества безвозвратно!

Голос у моей соперницы, такой же красивый и безупречный, как и она сама. А взгляд змеиный. Что там Ян говорил про глаза, от которых кровь закипает в венах? Я распахиваю свои пошире и смотрю только на одного человека в нашем квартете… но ему не до меня.

Дальнейшие события разворачиваются как в немом кино: Ян отрывается от стеклянного ограждения, и вместе с Алексом они быстро удаляются в неизвестном направлении.

— Куда это они? — спрашиваю соперницу.

— Как куда?! Морды друг другу чистить.

— Чёрт… нужно остановить их! Они же поубивают друг друга!

— Раньше надо было об этом думать.

— Кто бы говорил!

Ехидно ухмыльнувшись, Мерседес предлагает:

— Пошли, выпьем! Не переживай ты так, они оба знают, когда остановиться. Это не первый и даже не десятый раз.

И мы молча пьём. Мерседес раскрывает клатч, чтобы достать чаевые для бармена, и я замечаю в сумочке раскрытую упаковку с презервативами.

И, конечно, впадаю в неадекват:

— А что, без презервативов он брезгует? — я и сама от себя не ожидала подобного. Что говорить, ревность, особенно отчаянная, бурная, кипящая, безжалостно срывает с нас человеческое лицо.

— Ну, во-первых, Алекс никогда и ни с кем не занимается сексом без презервативов — это даже не правило, это закон, ну а, во-вторых…

Она замолкает, а я буквально ощущаю, как серое вещество закипает в моей черепной коробке. Такой злобы и ненависти к людям я ещё никогда не испытывала. В голове лихорадочно печатается список дел по-быстрому и безжалостному отсечению головы второму браку, а Мерседес, тем временем, опрокидывает ещё один шот:

— … а во-вторых, у нас ничего не было, если ты о сексе.

Меня словно огрели битой по голове:

— Не было? А где же вы были?

— В хорошем ресторане. Алекс был мне должен: уезжая на днях в свой Сиэтл, явился ни свет, ни заря и попросил тебя не трогать! — смеётся. — Тебя не обижать! Представляешь? Как трогательно! Согласился выполнить любые мои три желания. Ужин в ресторане по моему выбору — желание номер один.

— Какими будут ещё два?

— Это тебя не касается, дорогуша. Договор есть договор!

В эту секунду я и в самом деле убеждаюсь в том, что Мерседес действительно умна. Какой толк в уже свершившейся измене? Обида, да и только. А вот предстоящая измена, предвкушение её приближения, подозрения при любом отлучении мужа, мучительное ожидание и буйное воображение способны сотворить с моей ревностью нечто из ряда вон. И ведь зная, что эта девица способна на всё, я понимаю, что даже поспешный отъезд домой меня не спасёт.

И я впадаю в истерику: хохочу припадочно, как цирковой клоун, только по-настоящему. Неукротимо.

Прихожу в себя от тряски, обнаружив перед собой разбитое лицо Яна.

— А где Алекс? — первое, что меня интересует.

— Уехал.

— Куда?

— Не знаю. У них не было ничего, не слушай её!

— Она сказала мне то же самое…

— Да? Странно, — он бросает в сторону сестры недобрый взгляд.

— Ян, братик, ты недоволен моей порядочностью? Я разочаровала тебя?

— Скорее, удивила, — признаётся он.

— Ян, что с Алексом, ты сильно побил его? — спрашиваю.

— Нет. Как ни прискорбно это признавать, но, похоже, сегодня он припомнил мне все свои детские обиды.

В мужском туалете я вытираю Яну кровь, обрабатываю раны, ссадины, стягиваю пластырем рассечённую бровь.

— Хорошо же он отделал тебя, — замечаю.

— Я таким бешеным его ещё не видел! — вспыхивает Ян. — Он вообще-то раньше никогда не дрался, даже в детстве. Когда я бил его за Мерседес… — кривится от боли, — даже не пытался мне отвечать, а тут, словно с цепи сорвался!