Мужчина апреля

В общем, мы – люди – снова там, где начали когда-то свое восхождение к прогрессу. Человек – не царь природы, не ее разумное дитя, а просто мыслящий тростник, который ничего не стоит сломать. Все качаемся на ветру. Нас гнет то в одну сторону, то в другую.

Ваша цивилизация? Ваш гендерный баланс? Чего они стоят, если любой кролик может все обвалить?

Мучает ли меня совесть, когда я вижу всю эту боль и мучения вокруг? Когда смотрю, как ты умираешь? И да, и нет. Выхода у меня не было. Да что объяснять! Ты все равно не поймешь.

Я и Грету любил. Отнюдь не за то, что она меня родила. Я горжусь ею. День, когда Грета меня нашла, был самым счастливым в моей жизни. Она в одиночку поперла против огромной государственной машины. Не только ради меня, своего сына. А ради идей справедливости и свободы, которые уже тогда волновали меня, потому что все мужские школы охвачены ими, как торфяным пожаром: тлеет, тлеет, тлеет. Но на поверхности – тишь да гладь.

Грета сумела избавиться от предыдущего учителя Туяры и устроить так, чтобы я попал в их дом (это только кажется, что компьютерные алгоритмы нельзя обмануть; можно, ведь их создают люди). Я привнес в этот дом раздрай, но по-другому и быть не могло. Зато я смог управлять Гретой, внушать ей то, что нужно было нашему движению.

Ваше общество вовсе не собиралось искать вакцину, которая волшебным образом освободит мужчин от FHV. Вирус был вашим спасением, необходимым инструментом. Он послужил толчком к вашему Большому Повороту и помогал поддерживать статус-кво. Каждый пятый шприц с вакциной, которую кололи мужчинам два раза в год, оказывался пустышкой – вакцину заменяли физраствором. Слабых и неблагонадежных мужчин не убивали. Их просто переставали защищать, великодушно позволяя заразиться FHV и умереть самим. Прореживали популяцию.

В целом у меня к этому алгоритму претензий нет: слабейшие должны быть изъяты из эволюции. Как происходит в живой природе.

Но для Греты мир делился на черное и белое, на добро и зло. И, заподозрив, что с вакциной что-то неладно, Грета кинулась на защиту добра. Она слепо уверовала в то, что каждый пятый шприц с вакциной – яд, что общество намеренно убивает мужчин. Я пытался убедить мать, что ее теория – бред. Тогда она нашла того, кто поддержал ее, говорил лишь то, что она хотела услышать, раздул искру ее безумия. Того, кто смог раздобыть для нее «подозрительную вакцину». Да, я имею в виду Диляру. Они обе верили, что в украденном шприце – яд.

Бедная глупая курица Диляра. Она поддакивала и подпевала Грете с самой молодости. У них был студенческий роман, ты не знала? Мама про него давно забыла, а для Диляры он так никогда и не закончился.

Грета – вождь по своей природе. Все настоящие вожди – визионеры. Жрецы идеи. Сила каждого вождя в умении свести себя к идее. Но это чревато туннельным зрением, а далее – безумием. Оттуда уже рукой подать до обычного зла. Великому вождю важно вовремя остановиться. Или быть остановленным. Я мог бы по учительской привычке сделать отступление и привести множество примеров из кровавой истории ХХ века. Впрочем, ты, Ариадна, едва ли интересуешься уроками истории, так что я промолчу. Ты ведь серая, как твой кролик.

В отличие от тебя Грета была умна. Сначала Грета стала нашей надеждой. Потом – нашим вождем. А после – главной угрозой нашему Движению.

Она была одержима своей идеей. Все безумнее становились ее цели. Все цветистее порожденные воображением химеры. И все с большей страстью она за ними гналась. Все меньше сомневалась в себе.

И вот настал день, когда ее пришлось остановить, чтобы она не погубила нас всех.

Заполучив с помощью Диляры «ядовитый шприц», Грета вступила в сражение. Она верила в скорую победу: в доклад премьер-министру, в парламентскую комиссию, в расследование, в политический переворот, в черта в ступе. Считала, что осталось сделать последний шаг. А тут – крах, катастрофа. Ее страстные речи про геноцид мужчин с помощью «яда» вместо вакцины выслушали в правительстве терпеливо, с уважением. Но ответили рационально. Премьер потребовала, чтобы Грета подала в отставку, а эта сука Марта подбила остальных баб в партии объявить Грете вотум недоверия. Как они трясутся за свои кресла! Власть, власть, власть, они все на ней помешаны… Грета, конечно, не сдалась. Она собиралась наутро снова кинуться в бой. Но я уже понимал, что не будет никакого завтра. И боя тоже не будет. Из влиятельного политика Грета в одночасье превратилась в сбитого пилота.

Тогда я и предложил ей план с кроликом.

Кролик уже был готов – не зря я долго убеждал Туяру, что для полного счастья ей не хватает только маленького зверька. За кроликом, который никому не был нужен, отправили, конечно же, меня. Как я и рассчитывал. Приехал, получил, расписался.

В роще я удалил у животного чип. И выпустил кролика на милость природы. Где он теперь? Может, его сожрала сова? Или лиса? Природа ни добра, ни зла. Она равнодушна, и я стараюсь следовать ее мудрости.