Мужчина апреля

Тупо смотрела и смотрела на экран… смотрела машинально, ничего на нем не различая. Пока не высветилась надпись «неотвеченный звонок». Ника. Я нажала на последнее сообщение от нее: «Ади, куда ты пропала? Можешь приехать пораньше? Я себе места не нахожу. Пожалуйста!»

В сосновых лапах звенела невидимая птица. Шелестели кроны. Так. Мне надо отдышаться, сесть на велосипед и ехать в больницу. Ника просит быть пораньше, а я уже еле-еле успеваю к назначенному времени. Этот мерзавец Томми, он даже в мою семейную жизнь умудрился вмешаться, спутал мне все планы! Ну уж нет, этого я не позволю. Я никогда не опаздываю. Начала отвечать на Никино сообщение, но дрожащие пальцы не попадали на нужные клавиши. Напишу из поезда, сейчас не могу. Я подошла к велосипеду, взгромоздилась на него, начала крутить педали – и немедленно грохнулась, больно ударившись локтем и коленкой. Руки тряслись, как при болезни Паркинсона. Голова кружилась, перед глазами летали какие-то темные бабочки. Колесо перекосилось, ехать на таком велосипеде нельзя, надо тащиться до станции пешком и платить там штраф. До станции несколько километров – это значит, что я решительно не успеваю в больницу. Господи, какой ужас, как со мной могло все это случиться! Я ведь все так точно рассчитала, с запасом. Как всегда. И что же мне делать с Никой? Бедная девочка, как же она будет нервничать и переживать! И что я ей скажу? Что грохнулась с велосипеда в подмосковном лесу?

Ее нельзя оставить одну в такой день. Никак. Ей и так сейчас тяжело. Она воспримет это как предательство – и будет права. Что же делать?

Тут меня осенило. Только бы она взяла трубку, только бы взяла!

– Алло, – ответил наконец грудной, хорошо поставленный голос.

– Господи, Вера, какое счастье, что ты ответила! Мне нужна помощь. То есть – Нике нужна помощь. То есть – нам! Пожалуйста! – Голос у меня срывался, дыхания не хватало. Локоть и колено саднило, я только сейчас заметила, что на джинсах образовалась довольно большая дырка, окрашенная кровью.

– Ади, это ты? Что с тобой? Что у тебя с голосом? Ты что, маши-хуяши наглоталась? Где ты вообще? – Вера казалась искренне встревоженной.

– Вера, дорогая моя, я потом все объясню. Помоги мне, пожалуйста. У Ники в час тридцать подсадка на набережной Коллонтай, ну ты знаешь… Она там будет одна, я никак не успею, у меня тут катастрофа. Пожалуйста! Ради Ники!

Вера молчала. Я плакала, хлюпая носом и вытирая слезы грязной ладонью.

– Ади, но у меня репетиция. Я не могу вот так сорваться и уехать. Я всех подведу.

– Пожалуйста, пожалуйста, – повторяла я, захлебываясь. – Я тебе этого никогда не забуду… Что хочешь для тебя сделаю…

– Ади, ты меня пугаешь, – спокойно сказала Вера. – Прежде всего возьми себя в руки. Я тебя не узнаю.

Я сама себя не узнаю.

– Ты поедешь? Вера, скажи, ты поедешь?

– Поеду, куда я денусь, – вздохнула Вера.

– Прямо сейчас? Надо прямо сейчас, она просила пораньше!

– Успокойся, я прямо сейчас выезжаю, буду там через полчаса. Все будет хорошо. Ты, главное, сама успокойся, а то и тебя придется в больницу везти.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – лепетала я как заведенная, постепенно приходя в себя.

Я подставила Нику, бросила ее в такой важный момент. Но если кто-то может сейчас ее обнадежить и поддержать, то это Вера.

– Ади?

– Что?

– Я надеюсь, что у тебя на все это – серьезная причина.

Серьезная причина? Что я могу ей сказать? Иду по следу то ли кролика Ангела, то ли Мужчины Апреля?

– Да, – ответила я уже почти спокойно. – У меня причина государственной важности.

13.25

В поезде я набрала номер Айны.

– Да, – ответил ее безразличный голос.

– Здравствуйте, это Ариадна, следователь по…

– Я вас помню. Нашли кролика?

– Нет. Дело в том, что…

– Что вам надо?

Я постаралась не обращать внимания на ее резкость, да и изнутри меня охватил такой жуткий холод – тоски, предательства, внезапного осознания своего одиночества, – что ничья холодность не могла бы меня пронять. Видимо, это придало моему тону искреннее равнодушие, которое, в свою очередь, проняло и Айну.

– Мне нужно спросить вас про Томми… Это очень срочно и важно.

– Это ведь никак не связано с кроликом? – без обычной злобы спросила Айна.

На заднем плане нашего разговора мой телефон тренькнул: очередное сообщение.

– Не знаю, – с трудом ответила я. По крайней мере честно.

Айна молчала, молчала и я. Боюсь, молчали мы об одном и том же.

– Я должна обсудить с вами отношения Греты и Томми. Я кое-что узнала…

Айна затягивала паузу. Но и отбой не нажимала. Наконец спросила:

– Какое это теперь имеет значение?

Каждое слово давалось мне с трудом.

– Не по телефону. Мы можем встретиться?

На этот раз Айна молчала так долго, что я уже подумала, что связь прервалась, просто гудков нет.

– Грета умерла от менингита, – твердо выговорила она наконец.

Телефон чуть не выскользнул из моей ладони.

– Нам позвонили и сообщили сегодня утром. Она не покончила с собой. Думаю, вам важно это знать.

– Айна, я…