Мужчина без чести (СИ)

- Не плачь, - умоляюще просит мужчина, не зная, что делать с прорвавшимся наружу отчаяньем, - не надо…

- Ладно, - Белла легко соглашается. Последнее время она на все легко соглашается, что бы он не попросил. Кроме одного…

- Звонила твоя мама, - словно бы чувствуя тему, к которой они подбираются и желая оттянуть её, а может быть, отвлекая от очередной истерики после пришедших воспоминаний, сообщает Белла.

Изображать удивление Эдварду не нужно. Оно очевидно.

- Эсми?

- Да. В среду вечеринка в честь дня рождения Эммета… она хотела, чтобы мы поучаствовали.

Задохнувшись от неожиданности просьбы, Эдвард едва не давится словами, никак не жаждущими дрожащим голосом произноситься:

- Нет…

Одна лишь мысль, одно лишь мягкое представление о том, что бы провести вечер в кругу людей незнакомых, да ещё и мужчин, да ещё и на глазах у семьи… это будет последней каплей. Он лишится рассудка ещё до первого тоста – на пороге.

- Эдвард…

- Нет! Нет и нет! Я не пойду, я не буду… - он пытается прекратить очередную волну паники, но это заранее обречено на провал. Недоступно ему.

- Я отказала, отказала, - поспешно договаривает миссис Каллен, сжав его ладонь, - нас там не ждут. Нас там не будет.

Дрожь малость унимается. Ужас малость утихает.

- Не ждут?..

- Нет. Ты в очередной командировке, а у меня заказ на большой праздник… нам никак не успеть.

Невиданное облегчение волной разливается по телу. Растворяясь, силуэты толпы людей, силуэты других мужчин, которых не хочется видеть и знать, с которыми не хочется находиться на расстоянии километра, силуэты испуганных матери и отца, перекошенного от боли лица брата – все уходит. Не будет этого. Не будет.

- Насколько ты здесь? – от проснувшегося успокоения после недавних слов Эдвард собирает по крупицам силы и произносит те слова, которые волнуют больше иных. Достаточно повседневно произносит. Достаточно спокойно.

- В каком смысле? – карие омуты мутнеют, теряясь за непонятной пеленой. Им больно.

- Ты надолго со мной?

Белла делает глубокий вдох. Поджав губы, выпрямившись и покрепче перехватив его ладонь, явно готовится что-то сказать. Важное. Нужное. Волнуется, к гадалке не ходи.

- Я с тобой до конца, - с максимальной честностью, на какую способна, с максимальным доверием, какое хочет дать, отвечает она.

- Но ты помнишь про..?

- Я все помню.

- И то, что я теперь… не тот? – как же жжется это слово!

- И это.

- Не пожалеешь? – он прикусывает язык. Опасная фраза может вернуть ей трезвый рассудок.

- Нет, - но Белла так уверено отвечает ему, что исчезают малейшие сомнения, - я пожалею, если уйду.

Пара секунд тишины и пара ласковых прикосновений. Большей признательности, большей благодарности и большей концентрации того чувства, какое обычно испытывает к жене, Эдвард и представить не может. На мгновенье ему кажется, что все налаживается. Камень упал с плеч, крест отвязали…

Но не все так просто. Все в принципе не бывает просто.

- Эдвард, я хочу, чтобы ты знал, - набравшись смелости после небольшого перерыва, привлекает его внимание Белла. Ту ладонь, что держит в своей, пододвигает чуть влево и чуть вверх. Прикладывает к халату. К животу.

Он вздрагивает, но отдернуть руку не пытается. Не посмеет.

- Если остаюсь я, остается и Он. Мы вместе остаемся.

То, как за секунду рушится выстроенная картинка благополучия, пригибает к земле от боли. Эдвард душит всхлип, но пары слезинок остановить не может.

Нечестно. Нельзя. Невозможно.

- Это тот выбор, что ты просил меня сделать, - продолжает девушка. Тем же тоном, тем же ровным голосом, но с надеждой. Она не скроет свою надежду на него – пока ещё живую, - я выбрала. Я не хочу уходить, потому что люблю тебя. Но останусь только в том случае, до конца останусь, Эдвард, если ты примешь нас обоих. Нас двоих.

И, завершив речь и вздернув голову, замолкает. Не пускает в глаза ничего. Не позволяет ничему исказить лицо. Хватит на сегодня.

Белла ждет.

Ждет ответа.

Но несмотря на напускную непоколебимость, несмотря на сталь уверенности, всей душой молится на один – это почти волнами исходит от худенького тела, уже, черт подери, вместившего в себя вторую жизнь. Тот, который прозвучит так:

«Я согласен».

Однако на губах у Эдварда вертится совсем другая фраза…

С нетерпением жду ваших комментариев.

Комментарий к Глава 5

Я приняла к сведению комментарии, в которых говорилось, что Эдвард уж очень сильно страдает в этой истории. Но давайте не будем забывать, что, во-первых, он пережил крайнюю по жестокости форму насилия, а во-вторых, только-только начал

окунаться в действительный посттравматический синдром. Так что автор не садист, а реалист - из такой ямы просто так не выйти. А уж тем более без мучений.

========== Глава 6 ==========

«Зонтик на ветру» – вот как это называлось. Очень веселая, очень интересная игра, в которой следовало добежать до края обрыва, замереть над пропастью и, сделавшись невесомым «зонтиком», прыгнуть вниз.