Мужчина без чести (СИ)

Белла здесь. Обхватив его лицо руками, целует, целует и целует. Каждую слезинку. И уговаривает открыть глаза и посмотреть, что все хорошо, что он дома, что она – рядом.

На жене синяя ночнушка и стянутые в тонкую, наспех заплетенную косу локоны. Они серебрятся от яркой луны, повисшей прямо над их балконом. Все лицо Беллы серебрится, отливая белым цветом. И только поэтому Эдвард замечает на нем точно такие же, как у себя, прозрачные слезы.

Каскадами.

- Не выйдет… не вышло… - с ужасом стонет он, припоминая наиболее яркие моменты сна-воспоминания.

- Все вышло, - качнув головой, уверяет девушка, гладя его вспотевший затылок, - все получилось, Эдвард. Ты справился.

- Не так… не с тем…

Как же отвратительно! И как глупо! Глупо было полагать, что он способен как следует сделать все, что требовалось. Пройти осмотр, получить результат, вернуться и, как полагается тихо провести ночь. Проспать. А вместо этого…

- Gelibter, - Белла прижимает мужа к себе, пытаясь укачать, как ребенка, - все кончилось… все кончилось, мой хороший. Все пройдет.

- Она… и внутри… и я… - Эдвард сбивчиво пытается рассказать о том, что происходило за дверью, но не может заставить себя. Не в состоянии. Никак.

- Я так горжусь тобой, - шепчет Белла, кивая на его недорассказ, - ты сделал это, ты смог… ты ради нас решился, Эдвард, ради себя. Ты настоящий победитель.

От этих слов слезы текут сильнее. Каллен никак не может поймать достаточно воздуха. Неужели она не понимает, что своей верой, своим доверием и подобными фразами топит его окончательно? Не оправдав ожиданий можно скатиться куда ниже, чем в простую яму. Позади уже показалась пропасть…

- Нет! - едва ли не истерично выкрикивает он. Ногти со сводящим с ума звуком скользят по подушке.

- Да, да и только да, - Белла прокладывает дорожку поцелуев по его лбу, не обращая внимание на все отнекивания, - все получилось, у тебя все получилось. Ты молодец.

- Я не смогу… еще раз, нет! – Эдвард приходит в ужас от подобный мысли. Поражается смыслу, заключенному в ней, и плачет громче. Рыдания не остановить.

- Больше не надо, - терпеливо заверяет Белла, качая головой, - теперь ты поправишься, и нам не надо будет туда еще раз. Никогда.

Каллен ощущает жар, холод, слезы – все сразу. И ничего не может сделать, чтобы из этого отвратительного состояния вырваться. Помнит все и все вспоминает. Минута за минутой.

Случилось самое страшное из того, чего боялся – руки миловидной женщины стали олицетворением Его. И это сравнение забыть никак не получится… оно выжжено в подкорке.

Сегодняшняя ночь – очередная за последнюю неделю – становится бессонной. Он не посмеет закрыть глаза. Он не решится.

- Ш-ш-ш, - бормочет Белла, накрывая его одеялом. Хочет согреть. Хочет успокоить. Никаких задних мыслей нет и в помине.

Но голубая материя оказывается… мокрой. Больше о спокойствии речи идти не может.

Мужчине кажется, что он снова вернулся в ту ночь. Что снова замечает пятна на ковре, снова плачущую Беллу, снова вспоминает… и думает… и видит.

Только в этот раз до утра осталось куда больше, чем в предыдущий. Горизонт даже не думает светлеть.

Правда, в этот раз и сдержанности больше. Больше желания контролировать себя и все, что способно сделать тело… особенно после обнаружения мокроты простыней.

А потому, почувствовав малейшее жжение где-то в горле, Эдвард отталкивает Беллу, как раз начинающую говорить очередное утешение, соскакивая с кровати. Он сбегает из спальни, на удивление хорошо ориентируясь в темноте, к которой глаза ещё не успели привыкнуть. Сбегать, похоже, теперь единственное, что ему остается.

Ванная. Деревянная дверь. Холодная ручка. Унитаз…

Его выворачивает наизнанку. Нет ни мыслей больше, ни страха – только физиология. Раз за разом, минута за минутой сгибаясь над бочком и схватившись за его края для опоры, Эдвард мечтает лишь о том, чтобы все кончилось; чтобы по-человечески вздохнуть.

Белла, приходя в комнату следом, зажигает свет и достает из полки полотенце. Мочит его, складывая вдвое. Ни слова не произносит.

С холодным компрессом Каллену становится легче. Рвоты уже нет, остались только затихающие позывы, но и они скоро кончатся. Благодаря полотенцу появляется возможность сделать тот самый желанный вдох.

- Спасибо, - тихо произносит мужчина.

- Пожалуйста, - так же тихо и чуть-чуть подрагивающим голосом отвечает Белла. Обнимает мужа со спины, одной рукой по-прежнему удерживая полотенце. Легонько чмокает в щеку, не зная, позволительно ли для него сейчас такое поведение.

Эдвард выпрямляется, прочищая горло. Прикрывает глаза, успокаивая сбившееся дыхание.

Стоит признать, что после прочистки желудка стало легче. Легче во всем. Словно бы с рвотой ушла какая-то часть боли, какая-то часть ужаса от кошмара, пережитого меньше десяти минут назад. Это выглядит странным и неправдоподобным, но так оно и есть. Теперь вдох уже не является такой проблемой. Теперь дыхание в принципе ей не является.

- Белла…

- М-м-м? – отзывается, погладив его по плечу.