Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга первая

– Гера, не спеша, поворачивалась к Парису то одним, то другим боком, то лицом, то со спины, стремясь показать все достоинства своего великолепного обнажённого тела, —

и запомни, что если ты признаешь меня прекраснейшей, я сделаю тебя повелителем всей Азии и самым могущественным из живущих ныне на земле людей. Что может быть желаннее для настоящего мужчины?»

«Меня не должно подкупать, моя госпожа. Как возможно, чтобы простой пастух стал могущественным повелителем. И соблазна такого у меня нет. Но я обещаю, что честно выполню порученное мне Зевсом дело. Думаю, всё, что я должен был увидеть, я успел рассмотреть. Благодарю тебя. Войди теперь ты, божественная Афина».

Афина, сняв шлем и раздевшись, не стала поворачиваться спиной к Парису. Она быстро приблизилась к нему и страстно и, одновременно, повелительно, стала убеждать Париса:

«Прекрасный и мудрый Парис, надеюсь, у тебя хватит здравого смысла, чтобы присудить награду именно мне. Тогда я сделаю так, что ты выйдешь победителем во всех своих битвах, а также будешь самым красивым и самым мудрым человеком. Это в моей власти. Все мужчины Лидии и Фригии будут тебе завидовать. Твоя слава превзойдёт славу всех героев».

«Я ничтожный пастух, а не воин, – с достоинством произнес Парис – Можешь сама убедиться, что во всей Лидии и Фригии царит мир и никто не угрожает царю Приаму. Но я все равно обещаю, что честно решу, кому следует отдать золотое яблоко. Спасибо, думаю и на этот раз я увидел всё, что должен был увидеть. А теперь надень все свои многочисленные одежды и шлем»

«Готова ли божественная Афродита?»

Афродита давно была готова. Она не стала демонстрировать своё прекрасное тело, не стала поворачиваться боком или спиной, она неспешно, казалось очень робко, подошла вплотную к Парису, почти соприкасаясь с ним, и взглянула на него так, как умела смотреть на мужчин. Парис весь затрепетал, залился краской, никогда в жизни он не чувствовал себя так неловко в присутствии обнажённой женщины.

«Знаешь юноша, ты прекрасен, но понимаешь ли ты, насколько ты прекрасен. —

медленно заговорила Афродита —

Как только я увидела тебя, то сказала себе: «Честное слово это самый красивый юноша не только во всей Лидии и Фригии, но и среди всех смертных. Мне неловко говорить от имени бессмертных, но и их ты способен посрамить.

Почему ты, прекрасный Парис, должен прозябать в такой глуши и пасти этот дурацкий скот? Ты достоин лучшей участи.

Почему бы тебе прекрасный Парис, не перебраться в город и не зажить достойной тебя жизнью? Твои манеры могут посрамить самого родовитого человека.

Почему прекрасный Парис в тебя не должны влюбляться самые прекрасные женщины Лидии, Фригии, других городов Эллады, не говоря уже о царственных женщинах варварского мира? Стоит им только увидеть тебя, как они потеряют покой и стыд.

Да что все женщины Лидии и Фригии, я обещаю тебе любовь самой прекрасной женщины, из всех которых когда-либо рожала земная женщины. Её красота затмила красоту всех самых красивых женщин мира и любовь одной этой женщины, стоит любви тысяч и тысяч.

Я говорю о Елене Спартанской, только она может сравниться со мной и в красоте, и в страстности, и в умении любить. Она и есть моё земное воплощение. Я уверена, что стоит ей только увидеть тебя, как она бросит всё – мужа, дом, семью, близких, бросит всех ради того, чтобы стать твоей возлюбленной. Ты хоть что-нибудь слышал о Елене Прекрасной, мой прекрасный, наивный пастух?»

«Нет, никогда не слышал – простодушно признался Парис и в нетерпении добавил – Поскорее опиши её мне. Разве возможно, чтобы земная женщина была подобна божественной Афродите»

«Елена красива и хрупка, нежна и очаровательна, стройна и грациозна.

Она может быть страстной и бесстыдной, безудержной и стыдливой, безрассудной и робкой, беспечной и благоразумной, благородной и взбалмошной, великодушной и строптивой, весёлой и дерзкой, добродушной и своенравной, жалостливой и беспощадной, жизнерадостной и смиренной, шаловливой и кроткой, застенчивой и строптивой, ласковой и язвительной, неуёмной, пылкой и сердечной, скромной, утончённой, чувственной и спокойной, сдержанной.

Она может быть простой и безыскусной, а может быть таинственной и загадочной. Но все это остаётся невидимым, остаётся спрятанным, если нет мужчины, которому она отдаёт предпочтение.

Но во всех случаях, её нельзя покорить. Елена не может быть ничьей собственностью, она не из тех женщин, которые подчиняются и дают обет верности.

Она свободна и независима.

Мужчины должны проливать за неё кровь, она позволяет им это делать, и никогда не испытывает угрызений совести оттого, что из-за неё гибнут люди. Она позволяет себя любить и одним только этим оказывает великую честь мужчинам. Ведь она никогда ни в чём не виновата, всегда действую только я, Афродита.

Признаюсь, благодаря Елене, моё ремесло стало более утончённым, более дерзким, и более опьяняющим.

Елена не обычная женщина. У неё есть земная мать, но она родилась на свет из лебединого яйца. Она может считать Зевса своим отцом, и она достойна своего отца.