Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга первая

Сцена почти идиллическая.

А что же схватка? У Париса-Александра сердце задрожало, он прядает вспять и от ужаса членами всеми трепещет. Но Афродита не может дать ему погибнуть, она похищает Париса-Александра, вводит в чертог, благовония сладкого полный, и шёпотом на ухо Елене Прекрасной о том, что её ждёт Парис-Александр, светел красой и одеждой.

Елена Прекрасная напоследок упрекнёт Афродиту – «Ах, жестокая! Снова меня обольстить ты пылаешь?», потом уже в чертоге, при виде Париса-Александра, будет по-женски ворчать, мол, зачем ты явился сражённый могучим, моим преждебывшим, супругом.

Парис-Александр меланхолически возразит, ничего страшного, «сегодня Атрид победил с ясноокой Афиной, После и я побежду».

Но это после, а сейчас пламя в груди его такое, которое даже в тот счастливый день, когда бежали они вместе из Спарты, не горело.

Так он рёк, желания сладкого полный, шествует к ложу, за ним и Елена супруга.

А Менелай в это время – параллельный монтаж – всё мечется в поисках Александра-Париса, но всем он стал ненавистен и своим, и чужим.

Почему «ненавистен» ведомо, пожалуй, только слепому Гомеру, если он задумывается над подобными вопросами. А в остальном, всё понятно, не следует смешивать дары Афродиты и дары Афины.

И то, и другое, божественно.

Воздержусь от комментариев. Только признаюсь, что вся сцена, кажется мне весёлой. Такое вот трагическое веселье.

Так в чём же разгадка Елены Прекрасной?

Почему её называют «прекраснейшей женщиной мира»? В чём заключается её «прекрасность», во внешности или в чём-то ином?

И почему ею восторгаются и проклинают в равной степени?

Рассмотрим некоторые версии.

Версия первая – моральная.

По существу здесь две полярные версии: обличающая и оправдывающая.

Есть высокоморальная версия, согласно которой, во время Троянской войны боги подменили Елену её призраком, сама же она в это время находилась в Египте, под защитой мудрого старца Протея, дожидаясь возвращения любимого мужа.

Ханжество, оно и в античности ханжество.

Софист Горгий[324], в дошедшей до нас речи «Похвала Елене», готов оправдать Елену, если она была соблазнена словом. Ибо слово есть великий властелин, способный на чудеснейшие дела.

Впрочем, это оправдание Елены столь же моральное, сколько эпическое. Или просто софистическое.

Более любопытны обличающие мотивы.

Геродот[325] убеждён, что Елены не было в Трое, иначе её непременно выдали бы грекам. Отец истории обязан искоренять такие не «исторические» материи, как красота и любовь, олицетворением которых является Елена.

У Данте[326] Елена помещена во второй круг Ада, среди тех, кого «земная плоть звала». Вполне почётно, если учесть, что первого круга Ада удостоились Гомер с Аристотелем как язычники. А Елена Прекрасная оказалась рядом с не менее известной Клеопатрой.

Гуманист Дж. Чосер[327], хотя почтительно называет Елену «прелестной царицей Еленой», не может удержаться, чтобы не обыграть одинаковое звучание слов queene (королева) и quene (шлюха).

…более современный вариант – quean – распутница…

Гекуба, мать Париса, обвиняет Елену не столько в распутстве, сколько в алчности, она, Елена, якобы была уверена, что в Трое «течёт потоком золото»

– не будем придираться к матери (свекровь?!), на долю которой выпало столько несчастий.

Дальше – больше.

Морализаторство от имени христианства

…не отождествлять с собственно религиозными версиями, о которых чуть позже…

выносит свой приговор: Елена греховна, её место не на небесах, а в преисподней, она должна гореть в геенне огненной.

Но и здесь есть любопытные нюансы.

Один богослов обвиняет Елену в том, что она находилась сверху при соитии, а любая поза помимо «миссионерской», присуща сугубо шлюхе, поскольку мешает истечению семени.

Он даже расчленяет Елену, чтобы изучить её сердце, лёгкие, селезёнку и «похотливую» печень (богослов, к тому же учёный?!).

А другой, обвиняет Елену в надругательстве над самой природой – его опус так и называется Плач Природы (De planctu Naturae).

Невольно подумаешь о том, что человечество, с тех пор, значительно поумнело, по крайней мере, догадалось, что некоторых особо ретивых мужчин, независимо от сана, следует просто отправлять к психоаналитику.

Может быть, и по принуждению.

Версия вторая – эпическая или эпико-мифологическая.

История любви самого Зевса к пышнолодыжной Леде, превращение Зевса в лебедя, рождение лебединого яйца, из которого появилась Елена, несомненно, красивая и загадочная.

Но что она объясняет? Только то, что Елена Прекрасная не такая как все.

Избранная. Не более того.

Может быть, разгадка в варианте мифа, согласно которому матерью Елены является не Леда, а Немесида, дух возмездия, которая совокупилась с Зевсом, приняв облик гусыни (лебедя заменили гусыней?!).

Вряд ли.

Елену Прекрасную трудно назвать женщиной, красота которой имеет роковой характер.

Если говорить привычным для древних греков языком четырёх стихий, то главное в Елене Прекрасной не Огонь и Земля, а Вода и Воздух.