Чтобы с нескрываемым лукавством объяснить мужчинам: признаемся, для нас «всего страшнее
Приведу несколько коротких отрывков, которые сами за себя говорят.
И, наконец, последнее:
Вдумайтесь, в театре практически одни мужчины, играют одни мужчины, и они изображают, как стоят перед женщинами (навытяжку?) полководцы Эллады, и просят разрешить их беды.
Может быть, и в жизни древнегреческие женщины притворялись и, спрятавшись в гинекее, управляли древнегреческим обществом.
Может быть, и «Лисистрата» стала одной из причин того, что привычным стало выражение «чудо Древней Греции».
…из статьи в ВВС о морали и сексе у французов
Эту статью написал американский публицист. Можно с ним соглашаться или не соглашаться, но в известной проницательности ему не откажешь.
По его мнению, французы полагают, что в сексе дозволено всё, кроме насилия и посягательства на детей. Всё остальное считается человеческой комедией с её бесконечными изгибами и переливами. Пуританизм считается насилием над человеческой природой. Что ещё хуже, по мнению французов, пуританизм отличается воинственностью и склонностью к публичности. Вместо того чтобы относиться к сексу как к сугубо частному делу, пуритане стремятся вытащить его на авансцену для всеобщего обсуждения и осуждения. Им не терпится заклеймить позором очередного политика-изменщика и подвергнуть его суду общественности.
На самом деле пуританские общества гораздо менее моральны, поскольку склонны к лицемерию и тиражированию расхожих мнений.
…пуританство по-мусульмански, такое же лицемерие, как всякое другое…
Во Франции, напротив, вопросы морального свойства решаются на практическом уровне, исходя из конкретной ситуации.
Я вспоминаю одну парижанку, муж которой был тяжело болен, а любовника внезапно постиг инсульт. Она решала для себя вопрос – кто из них нуждается в её внимании больше, чем другой? Обстоятельства этого дела могут казаться абсурдными, но её логика была морально безупречной.
Недаром фильмы французского кинорежиссера Эрика Ромера[141]
относят к жанру моральной драмы: в них речь идёт именно о непостоянстве страсти, например, о том, как вид коленки девушки на пляже может привести к отмене свадьбы героя. Они основаны на мысли о том, что мораль может быть вечной, а вот отношения полов определяются конкретной ситуацией. Люди, вовлеченные в такие ситуации, не должны подчинять себя моральным стереотипам, как делают это англосаксы (французы относят к этой категории также и нью-йоркских евреев, и лондонских мусульман).Такое вот любопытное мнение американского публициста. И не могу отделаться от впечатления, что всё это не только продолжение сексуальной революции, распространения феминизма, и пр., но, не в меньше степени, продолжение молодёжной революции 1960-х годов.
«Анна Каренина»: спор, который продолжается до сих пор…