Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга вторая

«М. Фуко исследует психиатрическую клинику, как попытку «просвещённого человека» чётко определить демаркацию между разумом и безумием, потом выясняет, как на этой демаркации возникают институты принудительного разделения людей, когда под санкцией Разума, к «безумцам» попадают те, кто привержен фантазиям и иллюзиям (возможно, М. Фуко, который умер в 1984 году, видел фильм «Пролетая над гнездом кукушки»[675], снятый в 1975 году), потом эта «демаркация» обнаруживается, практически во всех институтах современной цивилизации. М. Фуко обнаруживает «параллельное движение освобождения и порабощения, практически во всех реформах систем наказания, образования, здравоохранения, социального обеспечения. Новый «Вольтер»[676] подсказывает нам, что всюду и везде, на фабриках, тюрьмах, казармах, школах и кадетских корпусах (можно продолжать и продолжать этот список, вводя в него знакомые нам институты, причём безумные не только в силу своей чрезмерной «разумности», но и в силу полного отсутствия разумности), можно обнаружить архетип закрытого учреждения, свойственный клинике для умалишённых».

Понимаю, это не весь ответ, да и М. Фуко не Господь Бог, но спасибо ему хотя бы за такую мысль,

«архетип закрытого учреждения, как продукт Высокого Просвещения».

…У меня никогда не было предубеждения против психиатрии, напротив, всегда считал, что если нас, на планете, стало так много, если мы живём в таком тесном мире, если существует огромные мегаполисы, если психологические стрессы в этих огромных мегаполисах неизбежны, то психологическая «скорая помощь» необходима. Всё это банально, не требует особых разъяснений, но в настоящей работе, независимо от того, что планировал, сначала появилась Сабина Шпильрайн[677], потом Кнут Гамсун[678], теперь Дженет Фрейм, впереди будет Сильвия Платт[679].

…доктор Гордон, к которому её отвели, долго, молча, выслушивал, и выписал все те же «универсальные» сеансы электрошока, и в своей повести «Под стеклянным колпаком»[680] Сильвия Платт описывает свои страхи перед сеансами электрошока, которые она воспринимала как смертный приговор, оказалось всё намного проще, выдержала, ничего страшного не произошло, если не считать того, что она вскоре покончила с собой…

Все они, так или иначе, пострадали от психиатров. В рамках настоящего текста, появилось даже нарицательное имя психиатра, который позволил себе больше чем бесцеремонность, душевную чёрствость, возомнил о себе чуть ли не как о Господе Боге, «Габриэль Лангфельде»[681].

Невольно подумал, пусть без психиатров, психоаналитиков, не обойтись, психика наша действительно может не выдерживать, только необходимо удерживать психиатрию на той грани, за которой начинается утопия. Удерживать публичностью с одной стороны, постоянным вопрошанием, постоянной критикой, с другой.

Психиатры должны отчитываться перед обществом, не меньше чем политики.

Справедливости ради должны напомнить и о другом психиатре, который встретился Дженет Фрейм после всех её мытарств. Этот психиатр оказался не столько хорошим психиатром, сколько умным человеком. Он определил, что у Дженет никогда не было «шизофрении», и его «лечение» будет просто человеческим, а не психиатрическим.

…как Дженет Фрейм оказалась в психлечебнице

Симптоматична история, в результате которой Дженет Фрейм оказалась в психиатрической лечебнице.

…сужу по фильму, автобиографическую повесть Дженет Фрейм не смог прочесть, всё из-за того же языкового барьера…

Педагог литературы, занятия которого Дженет посещала, был по-своему странным, склонным к экстравагантным поступкам. Любил Шестую симфонию Чайковского[682], заставлял слушать её прямо в студенческой аудитории, замирал от восторга, но мог предварить музыку неожиданным вопросом: «как вам мои носки помидорного цвета?»

…может и его следовало в психиатрическую лечебницу чтобы, по крайней мере, изменил цвет носков…

Педагог с носками помидорного цвета, одним из первых разглядел талант Дженет, которая дала ему прочесть свою «Автобиографию». Понравилось, счёл важным поддержать, сказал, «вы талантливы», добавил, «другие такие чопорные, такие серьёзные», что означает, «другие» притворяются, приукрашивают самих себя, вы не боитесь быть искренней.