Мужчина не моей мечты

Я буквально застыла от ужаса, пытаясь справиться с охватившей меня паникой. Ну, братец, ты даешь! Зачем же так откровенно, прямо в лоб со всего размаха? Вот сейчас любезный кузен сложит два и два, получит верный результат, и что он тогда сделает, не представляю.

Как выяснилось, и правда не представляла.

Саллер расхохотался. Коротко, но зато громко и, как говорится, от всей души.

— Извини, Трэй, — повинился он, отсмеявшись. — Понимаю, после болезни ты забыл даже то, что известно первогодку магической школы, но это действительно забавно.

Петька развел руками, демонстрируя, что не обижается, и да, в самом деле ничего не помнит. Герцог хмыкнул, а затем продолжил уже серьезно, решив все-таки просветить потерявшего память родственника, ну и меня заодно:

— Стационарные переходы строить непросто, но команда магов без проблем справляется с подобной задачей. Индивидуальные порталы — еще более сложная вещь. Они требуют колоссального количества энергии и создаются с помощью специальных артефактов. Редких, дорогих и, увы, одноразовых. Каждый раз их приходится напитывать вновь. Индивидуальные порталы есть у многих, но используются они только в самых крайних случаях. — Саллер запнулся. — Все это относится к перемещениям в пределах Риоса. Что касается порталов между мирами… Они под силу только сильнейшим стихийникам и всегда оставляют отчетливый энергетический отпечаток — своеобразную личную подпись, по которой создателя очень легко найти.

Повисла пауза.

— А в нашем случае? — Я рискнула нарушить молчание.

— Никаких следов, — отрывисто бросил мэссер. — На такое способны только обитатели Запретных Земель. — Значит, Хауддан… Опять Хауддан. — В любом случае, кто бы ни настроил портал, люди через него на Риос не попадут.

— Люди не попадут? — Петька уже не скрывал своего нетерпеливого интереса. — А кто же тогда?

— Не кто, а что. То, в чем нет жизни — предметы, камни, растения… Если постараться, можно достать нужный артефакт, вызвать упырей, зомби и прочую нечисть.

Братец жадно подался вперед.

— А притянуть из другого мира ду…

— Духов… — поспешила закончить за «супруга» и нежно прижалась к нему, незаметно впиваясь ногтями в руку и намекая тем самым, что кое-кто слишком увлекся.

Хватит на сегодня откровений, пора и меру знать, пока нас не приняли за неизвестную науке разновидность нежити.

— И духов, и призраков, — подтвердил Саллер. — В древности нелюди частенько устраивали подобные «сюрпризы», насылая на города орды порождений тьмы. Поэтому после Великой войны первым делом было подписано соглашение, запрещающее бесконтрольное открытие межмировых порталов. Когда у меня появятся доказательства…

Мэссер не договорил, сжав кулаки.

Впрочем, и без его пояснений стало предельно ясно — виновному не поздоровится, кем бы он ни являлся, человеческим магом или жителем Хауддана. Не исключено, что заодно с преступником утилизируют и нас с Петькой, как тайком доставленный на территорию Риоса запрещенный к ввозу контрабандный товар…

Беседа прервалась — продолжать обсуждение никто не стремился. Вскоре обед закончился, и мы двинулись дальше.

Не знаю, о чем размышлял Петька, взлетая вверх на очередной кочке или падая на меня на колдобине, а я думала, что неизвестный лиходей мог бы и не изощряться, накладывая на нас хитроумное заклятие молчания. Никому в этом мире и в голову не придет, что мы попаданцы. Даже если станем орать об этом во все горло, в лучшем случае сочтут ненормальными, в худшем — злокозненной нечистью. Ни то ни другое совершенно точно ни к чему хорошему не приведет.

Через несколько часов герцог подъехал к повозке и, пригнувшись к окну, осведомился, не устала ли я и не желаю ли размяться. Я бы с удовольствием походила по твердой земле, но еще больше мне хотелось поскорее попасть в Древнюю обитель, о чем я и сообщила мэссеру. Он кивнул, приняв мои слова к сведению. Больше мы не останавливались.

Вечерело. Солнце уползло куда-то за макушки деревьев. Его последние лучи некоторое время еще подсвечивали кроны закатной позолотой, а потом погасли, уступая место темноте, которая вязкой паутиной уверенно оплетала все вокруг. Вместе с этой чернильной тьмой медленно и тяжело, как огромная волна, накатывавшая со всех сторон, стали возвращаться голоса. Неуверенные, пока еще еле слышные.

И я ощутила, как колючий холодок страха пополз по спине.

«Иди-и-и», — пел за стенами ветер.

«Тебя-я-я жду-у-ут», — шелестели листья, и ветки тяжело хлестали о крышу кареты.

«Жду-у-ут», — подтверждала тьма, просачиваясь сквозь щели и окутывая меня зыбкой пеленой.

— Маш, тебе плохо? — Из сгустившегося мрака вынырнуло знакомое лицо. — Укачало?

— Душно… — Я потянула вниз ворот платья.

— Открыть? — Петька рванулся к окну.

— Да… Нет… Не знаю… Подожди… Ты ничего не слышишь?

— Скрипы, шорохи, цокот копыт, ржание коней, — добросовестно перечислил брат. Запнулся, нахмурился, спросил озабоченно: — Опять голоса? Те, что днем?..

Нехотя кивнула.