Мужчина не моей мечты

— Видимо, это по наши души. — Соскочив с кровати, поняла: несмотря ни на что, я выспалась и чувствую себя бодрой и отдохнувшей. — Петь, давай поднимайся скорее.

Мы умылись, оделись и минут через пятнадцать, морально настроившись на любые неожиданности — ну или почти любые — двинулись к выходу. Надеюсь, ничего непоправимо страшного с нами не случится.

— Маш, а одеял-то два, — догнало меня у двери тихое. — Это намек, что им о нас все известно?

Нервно передернула плечами — сама об этом все время думала. Ладно, что толку гадать, скоро узнаем.

На поляну нехотя вползало утро, небо понемногу светлело, в кустах звонко перекликались первые птицы. Почти все разноцветные огоньки погасли, а те, что остались, уже не кружились беспечно, а вытянулись в ровную линию от того места, где мы стояли, к самой часовне. Скорее всего, так ненавязчиво нас приглашали войти.

— Доброе утро, миледи, Трэй. — Низкий бархатный голос заставил сердце на миг сбиться с ритма, живо напомнив о ночном поцелуе.

— Ваша светлость… — Потупилась, стараясь не смотреть на Саллера, но потом все-таки не удержалась, подняла голову и снова задохнулась, моментально утонув в его глазах.

Стремительный бег вороного…

Колыхание веток над головой…

Срывающийся шепот: «Мири»…

Требовательные губы на моих губах…

Господи, что же это такое?

— Пора… — Герцог с трудом отвел взгляд от моего лица. — Трэй, ты готов?

— Всегда готов, — буркнул братец, подозрительно косясь в нашу сторону.

Впрочем, его «кузен» шутки не оценил. Кивнул, принимая ответ, и отступил, позволив нам идти первыми.

Ну мы и пошли — по дорожке, образованной зависшими в воздухе огнями, прямо к дверям обители Танбора. Мокрая от росы трава щекотала ноги, и все время хотелось поежиться, то ли от легкой утренней прохлады, то ли от нарастающего томительно предвкушения.

Первым порог переступил Петька, почти сразу же за ним я. А вот Саллер, следовавший позади, войти не смог. Наткнулся на невидимую стену, на секунду замер, попробовал снова с тем же результатом и, гневно раздувая ноздри, отступил на шаг.

Мы растерянно остановились, наблюдая, как мэссер вскидывает руку, и с кончиков его пальцев начинают срываться молнии, вспарывая утренние сумерки и озаряя все вокруг ярким светом.

— Ишь какой… горячий, — то ли осуждающе, то ли одобрительно прошелестел по залу приглушенный голос.

Я быстро оглянулась, но перед лицом мерцал легкий серебристый туман, мешая рассмотреть, кто или что находится впереди.

— И как рвется к своей… гм… цели, — поддержал его другой. Этот показался мне более живым. И насмешливым.

— Закончили развлекаться? — недовольно вмешался третий. — Тогда давайте наконец займемся делом.

— Я бы полюбовался еще немного. — Снова второй. Надо же, я уже научилась отличать один голос от другого. — Впрочем, как скажешь.

Секундная пауза, и Саллер опустил руку, прислушиваясь.

— Ваши сиятельства, — спокойно напомнил первый. — Мы ждем…

— А?.. — Петька указал на вход, по другую сторону которого застыл герцог, испепеляя мрачным взглядом так и не исчезнувшую преграду.

Впрочем, уничтожить ее он больше не пытался.

— Не беспокойтесь, его светлость присоединится к нам позже, — любезно пояснил второй. — Или желаете исповедоваться в его присутствии?

— Нет уж, — поспешно открестился братец.

— В таком случае прошу вас, граф… графиня…

Туман начал рассеиваться, являя взору небольшой зал. Его своды с нервюрами опирались на витые столбы-колонны, которые разделялись арками и ажурными полукруглыми окнами от пола до потолка, обрамленными затейливым каменным орнаментом. Цветы, листья, странные плоды, загадочные существа, мало похожие на людей, — чего там только не было.

В другое время я непременно задержалась бы, чтобы рассмотреть мельчайшие детали, но сейчас лишь взглядом мазнула по всей этой красоте, сосредоточив внимание на знакомом по воспоминаниям Мэарин постаменте из золотистого камня. Вернее, на трех мужчинах, восседавших в узких креслах перед алтарем в центре часовни. Судя по всему, именно они только что разговаривали с нами.

Высокие фигуры в светлых одеждах, чеканные черты похожих лиц и все те же прозрачные, пугающие своей бесцветностью глаза, в которых не читалось ни единой эмоции. Если и правда глаза — зеркало души, то души этих людей надежно защищены от посторонних нескромных взоров.

Мы с братом, для надежности крепко держась за руки, прошли вперед и затормозили перед хэллэ. Кто из них наш вчерашний знакомец? Левый?.. Нет, скорее всего, правый… Но точно не тот, что посередине.

Некоторое время все молчали, изучая друг друга. Вернее, мы точно изучали, а вот что делала прозрачноглазая преподобная троица, затрудняюсь предположить. Но смотрели они точно в нашу сторону.

Самым слабым звеном оказался Петька — он не выдержал первым.

— Вы ведь знаете, кто мы? — выдал он неожиданно громко. Точно в омут с разбега прыгнул.

Средний утвердительно опустил ресницы.

— И все-таки мы не отказались бы выслушать вашу историю, — бесстрастно добавил он.

— Можете говорить свободно, — неожиданно мягко подхватил левый. — Наложенная на вас печать молчания в этих стенах теряет силу.