Мужчина с понедельника по пятницу

Мы с Ником вернулись из школы. Я не могла дождаться, чтобы рассказать маме, что мы с Анной и Ником выручили целых семнадцать фунтов от продажи на детской площадке шоколадных пирожных-бабочек, так что теперь Мэган сможет поехать на лечение в Германию. Эти пирожные мы испекли сами в минувшие выходные. Когда брат надел мамин цветастый фартук, мы с Анной хохотали до слез.

Одна из маминых подруг (она с ней познакомилась в реабилитационной группе, куда ходила Мэган) рассказала, что в Германии есть один профессор, который может нам помочь. Но лечение было очень дорогостоящим – несколько тысяч фунтов. Некоторые из ребят старших классов участвовали в гонках на байдарках и каноэ, а вырученные от продажи билетов деньги отдали для Мэган. Мама так гордилась нами. Она говорила, что о нас напишут в газетах и покажут по телевидению, когда мы будем рассказывать историю Мэган. Папа же всегда хранил молчание. Он всегда был на работе.

Вечером того же дня мы с Ником спрятались в нашей спальне, лишь бы не слышать криков родителей.

– Ты не понимаешь! – кричала мама. – Мы же должны что-то сделать!

– Бет, мы не можем себе это позволить, – говорил папа. – Нам пришлось бы перезаложить дом, продать…

– Ты не ценишь жизнь Мэган!

– Как ты можешь говорить такое! Я тоже ее люблю.

– Тогда докажи это! Ладно, я все поняла. Ты просто не способен на это.

– Пожалуйста, – призывал он. – Будь реалисткой… Что мы знаем об этом лечении? Ты такая доверчивая…

– Что значит «доверчивая»? – шепотом спросила я Ника, боясь лишний раз пошевелиться.

Но он меня не слышал. Он закрыл уши руками.

– Я не…

– Дай мне закончить…

– Мы должны рискнуть…

– Ты слишком доверчивая, – растягивая слова, повторил он, – и готова поверить любому, кто скажет, что может помочь Мэган.

– Ты уверена, что это целесообразно?

Мы с Ником спрятались под одеяло и тут услышали мамин голос:

– Ты не на работе!

– Держи себя в руках, Бет, – попросил папа. – Дети могут услышать.

– А ты веди себя как отец, а не как адвокат! У нас что, есть выбор? Черт возьми, у нас нет других вариантов! Я не могу сидеть сложа руки и смотреть, как она умирает! Возможно, ты и можешь, но я – нет!

Мы услышали звук разбивающегося стекла.

– Ник и Джилли поддерживают меня…

– Они еще дети! Им сложно это понять! – кричал папа. – Бет, пожалуйста, – уже более спокойно произнес он, – подумай о них тоже. Ты даешь им ложную надежду, это несправедливо.

– Нет. Мы должны найти деньги, если ты не поможешь мне, я сделаю это сама.

Хлопнула входная дверь.

Тогда Ник сказал, что, когда вырастет, он заработает много денег и уедет далеко-далеко, насколько это возможно, чтобы забыть о маме с папой.

– Они всегда кричат! Я ненавижу их, – мрачно проговорил он.

Ник обещал взять меня с собой. Мы залезли с головой под одеяло, соединили руки и пообещали друг другу всегда быть лучшими друзьями.

20

– Куда-куда ты собралась? – спросила Мэри, пока мы со скоростью звука приводили в порядок магазин, чтобы быть уверенными, что он готов к прибытию Блейза. Она рассказала мне, что однажды Блейзу приглянулся один из ее фонарей, который хранился в цокольном этаже, и после тех смотрин он громко сыпал проклятиями, потому что поцарапал свои новые ботинки из крокодиловой кожи.

– С Гаем по магазинам, – повторила я.

– Только ты и он?

– Угу.

Мэри была не в состоянии переварить эту информацию.

– Джилли, ты что, влюбилась в него?

– Нет. Боже мой, конечно, нет, – добавила я.

– Я ни в чем тебя не виню, – заверила она, как если бы я сказала «да».

– Ты смешная и очень симпатичная и не такая, как все.

– Да брось. Между прочим, он помолвлен, – напомнила я.

– Знаю, но это же не значит, что он не может понравиться. Я просто давно заметила, что между вами возникла химия, некая связь. А его девушка меня просто поражает в худшем смысле этого слова.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, я не могу взять в толк, почему ей взбрело в голову исчезнуть с лица земли именно в тот момент, когда он сделал ей предложение?

– Мэри, все люди разные. Ты не смогла ужиться даже с собственным мужем.

– Вот поэтому у меня все сложилось как нельзя лучше. В тот момент, когда Перси переехал ко мне… у нас все и закончилось, – сказала она.

– Мэри, мне не нравятся мужчины в шляпах.

– Хорошо. Я тебе верю, – улыбнулась она.

Нет, он совершенно не мой тип.

И на самом деле он мне вовсе не нравится.

Я невольно улыбнулась.

Когда Блейз Хантер Кинг вошел в наш магазин, одетый в первозданной чистоты белую рубашку, сшитые на заказ брюки и кожаные ботинки, а его темные волосы были зализаны назад с помощью геля, я чуть не грохнулась на стоявшую на полу лампу в стиле рококо. Мэри и Блейз не успели послать друг другу актерский воздушный поцелуй, как послышались трели одновременно четырех мобильников.

Он достал из кармана первый и резко щелкнул крышкой:

– О, Мадонна, дорогуша, подождешь? Я поставлю тебя на удержание… – Он порылся в поисках второго телефона.

– Мадонна, – повторила я. – Он поставил на удержание звонок от Мадонны?

Мэри попросила меня убрать с лица дурацкое выражение.