Мужчина в колготках

13 февраля 2017 года, после великолепной вечеринки по случаю моего дня рождения у меня случился приступ. Поджелудочная. С обследованием я тянул — не до того, у меня концерты, все расписано на несколько месяцев вперед, какие больницы? В какой-то момент мне стало настолько плохо, что я всерьез написал завещание. Саша, который все это время меня как-то мягко увещевал, рассвирепел. Гаркнул на меня и повез в больницу.

Там как обычно, по знакомому мне уже сценарию: осмотр, доктора в шоке, не понимают, почему я еще жив, ситуация критическая, срочно на операционный стол! Операция шла шесть часов. И прошла успешно, как вы понимаете, иначе вы бы не читали эту книгу.

Я мечтал бы о таком сыне. Я его так и называю — «сынулька», они с Дашкой — как брат и сестра. Он — мой директор, который орет на меня, когда я лишний раз выпью коньяка или выкурю сигарету. Он — мой друг. И человек, благодаря которому я жив и имею возможность дарить вам свое искусство.

«Ах, война, что ж ты сделала, подлая…»

Военная тема — одна из самых трепетных в моей семье. О ней не дают забыть судьбы моих родителей — детей войны, судьбы моих бабушек и дедов, которые смотрят на меня со старых фотографий.

Мама рассказывала, что ее отец, Анатолий Вяткин, ушел на фронт в июле 1941 года, а погиб 10 марта 1942-го, в Новгородской области. Его боевой товарищ, на руках которого он умер, завернул его в шинель и так положил в землю. На этом месте теперь братская могила.

Брат деда, Зосим Иванович Вяткин, артиллерист, погиб, сражаясь в польском городе Иновроцлаве, где был крупный узел вражеской обороны. 21 января 1945 года его расчёт одним из первых ворвался в город. В уличных боях артиллеристы вели огонь по пулемётным точкам, засадам вражеских солдат. Продвигаясь вглубь, расчёт оторвался от советских подразделений и почти оказался в окружении. Ему удалось отбить четыре контратаки, подавив огонь шести пулемётов, уничтожив пять групп солдат с фаустпатронами. Во время пятой контратаки весь расчёт выбыл из строя, и тогда Зосим в одиночку продолжил вести огонь. Он успел сделать четыре выстрела, уничтожив миномёт и 10 солдат и офицеров противника, когда был убит пулемётной очередью. Об этом писали тогда все газеты. Зосиму Ивановичу Вяткину посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Его имя выбито золотыми буквами на Поклонной горе.

Некоторых из них, «героев былых времен», мне посчастливилось знать лично. Отлично помню, хоть и был еще совсем маленьким, как к нам приезжал дядя Ленко (Леонид), еще один брат маминого отца, и рассказывал мне, как он гнал фашистов.

Помню, как ездили в Ленинград, к дяде Саше — тоже брату моего деда, генерал-майору, начальнику политотдела Ленинградского округа, члену Военного совета Советской Армии. Когда началась война, он как раз окончил летное училище. Его отправили на фронт, там он командовал бомбардировщиками.

Его брат Ленко служил в пехоте. Как-то перед очередным боем командир говорит, что их с воздуха будет прикрывать лейтенант Вяткин. Дядя Леня подумал: уж не Саша ли это, ведь он же летчик? А о нем ничего с начала войны не было известно. После боя пошел к начальству и спросил: «Что за Вяткин нас с воздуха прикрывал?» Оказалось, что и правда он, его брат Александр. Получается, что братья воевали вместе и не знали об этом. Им устроили встречу, а про этот случай написали в газете «Красная звезда». Газету с фотографией, где два брата стоят вместе, прислали родным, в деревню. Она до сих пор хранится у родственников.

После войны Александр Вяткин закончил две военные академии, получил звание генерал-майора и стал политработником. В 1969 году ушел из жизни. На его памятнике изображен самолет, который поднимается в небо…

* * *

Это — лишь несколько военных историй, которые хранятся в моей семье. Я ношу их в своем сердце, стараясь передавать следующим поколениям. Понимаю, что нынешним детям не так просто понять, что чувствовали их прадеды, когда отдавали свою жизнь за родную землю. Очень часто для молодых это просто слова, давняя история. Они не знают, что такое война. Фильмы о войне они не смотрят, книжек не читают. При этом, к сожалению, у нас как-то так принято — эксплуатировать военную тему, ничего не зная о ней. В школе преподают того же «Василия Теркина» Александра Твардовского, не слишком заботясь о том, чтобы дети не просто вызубрили стихи, а на самом деле поняли.

Поэтому я с большим сомнением и недоверием реагирую, когда маленькие дети выбирают для своих выступлений произведения на военную тематику. Мне кажется, что в этом есть некая ложь — эксплуатация темы родителями и учителями. Поэтому я против того, чтобы ребенок выходил и пафосно, как его научили, читал военные стихи, не понимая, о чем они.

Как-то меня пригласили на конкурс в Краснодар. Я обратил внимание на одного парня лет одиннадцати, Костю. Он читал военные стихи. И делал это настолько трогательно и глубоко, что я ему поверил!